— Интересно, а почему она не сказала тебе об этом по шару? — почесал затылок Т'мор.
— Ты что?! Признаться в присутствии главы чужого клана в наличии неурядиц?! Да это же все равно что во всеуслышание объявить о слабости семьи! — удачно спародировал «ревун» домоправительницы Арролд.
— Да уж. Кстати о неурядицах. Арролд, объясни, почему ты, отправляя мне мыслеобраз перед Домом Бесед, был так уверен в том, что Гррилд будет атаковать именно эра Ссиду и что он вообще будет его атаковать? — дослушав рассказ побратима, поинтересовался Т'мор. — Ведь вроде как отомстить-то Гррилд хотел именно нам.
— Помнишь, что ты рассказал о встрече Гррилда и Ссиды? — чуть заметно усмехнулся Арролд. — Глава клана пригрозил ему смертью, если племянник ослушается приказа не трогать мой клан. Но тот УЖЕ подготовил ловушку и отказываться от нее не желал. Зато приведение его плана в исполнение гарантировало как минимум утрату перспективы стать главой клана после ухода Ссиды, а как максимум — угрозу его собственной жизни и свободе его матери. Ведь глава клана Рраена чуть ли не прямым текстом заявил ему, что тот не подходит в качестве наследника. А этот хорг действительно был воином до мозга костей, причем ярым поборником традиций, что среди подобных ему явление очень частое. Все, что он мог сделать в этой ситуации, это либо отступиться от мести, что для него просто невозможно, либо отомстить, но тогда необходимо будет сразу же нанести по Ссиде удар, который обезопасит его самого и вознесет на вершину власти в клане. Но тут есть одно «но»: если для расправы над нами Гррилд вполне мог обойтись обычными наемниками, то бросить вызов и победить главу клана он должен был только лично, иначе Совет семьи признает его узурпатором и тихо удавит. Потому я и был уверен, что Гррилд со своими приспешниками будет атаковать именно Ссиду, оставив для нас засаду из наемников.
— Это нападение со спины ты называешь «бросить вызов»? — удивился Т'мор.
— Так ведь если бы он выиграл бой, то никакого нападения со спины никто бы «не заметил». Кто же будет настолько глуп, чтобы обвинить в подобном главу могущественного клана? — Развел руками Арролд.
— Вот кстати, — тут же встрепенулся Т'мор. — Как же так получается, что убийца прежнего главы становится его преемником?
— Ну, это вполне нормально. Если глава настолько одряхлел, что не видит, откуда исходит угроза для него лично, то где гарантия, что он не проморгает угрозу для всего клана? Хранители вмешиваться в семейные дела не станут, а Совет семьи при прочих равных поддержит того члена клана, кто доказал свое право умом и мечом…
— Интересные у вас дела творятся, — ошарашенно протянул Т'мор. — Прямо как пауки в банке. Даже не буду спрашивать теперь, как поборник традиций Гррилд спокойно пошел на такое. Наверняка окажется, что все его действия вполне сочетаются с обычаями Хорогена.
— Если их правильно подать в кругах, то да, — невозмутимо подтвердил Арролд. — Вот только боюсь, у Гррилда ума бы на такое не хватило. А сейчас так и вовсе говорить не о чем.
— Как же вы еще друг друга не поубивали к ургам, с такими-то традициями? — вздохнул Т'мор.
— Не все так грустно, друг мой, — ответил Арролд. — Поверь, среди наших обычаев есть такие, что с успехом компенсируют вред от подобного способа решения вопросов. Но об этом мы поговорим как-нибудь попозже. А сейчас давай я помогу тебе подняться.
— Никаких «подняться» до осмотра целителя. — Возникшая на пороге спальни матушка Ирна грозно оглядела «нарушителей режима», отчего Арролд заметно скис. А домоправительница пошла в атаку: — Эр Арролд, владетель ап Хаш! Какого демона ты соскочил с постели без разрешения?! Думаешь, твое истощение уже прошло? А куда собрался ИДТИ ты, эр Т'мор ар Хаш? Хочешь, чтобы швы разошлись?
— Уважаемая Ирна, не могли бы вы все-таки посторониться и пропустить меня к моему пациенту? — Тихий, чуть недовольный голос, раздавшийся за спиной полуйотунши, заставил домоправительницу отпрыгнуть. Резко развернувшись, она увидела входящего в комнату пожилого полненького тора в черной, подбитой мехом пелерине и украшенном таким же меховым подбоем берете. На плече у тора висела кожаная массивная сума с искусно вышитым серебряной нитью рисунком змеи, свернувшейся кольцами вокруг какого-то цветка.
