Когда она закончила рассказ, то сама понимала, что это звучит как самая абсурдная из сказок, а Клементе выглядет еще более растерянным, чем если бы она ударила его.
По крайней мере он не смотрит на нее как на сумасшедшую. И ее чутье горорило, что он верит ей, или во всяком случае верит в ее искренность.
— Ты можешь доказать что-то из этого? — спросил Клементе.
Она покачала головой.
— Нет, каждый раз, когда я что-то нахожу, они прикрывают это, как будто выжигают с лица земли. Но команда, которая приходила в Джем Пони, — ты видел их нечеловеческое телосложение — они не работают ни на одно правительственное агентство… Они работают на конклав змеиного культа.
Он молчал долгое время. Они просто сидели в темноте и размышляли. Макс изучала Клементе, пытаясь понять не потеряла ли она его.
Наконец, Клементе тихо произнес:
— Ты права, Макс, это звучит безумно.
Сердце Макс замерло.
— Но, — сказал он, вставая, встряхивая головой и криво улыбаясь, — в моей работе не стоит пропускать какие-то вещи, потому что они звучат безумно.
Теплота этого человека захлестнула ее, она встала и протянула руку, он ее пожал, и она произнесла:
— Спасибо, Рамон.
Он посмотрел на часы.
— Мне надо торопиться… но я разберусь в этом дерьме настолько, насколько смогу. Змеи, да?
— Змеи.
— В них я копаться не буду.
Она слабо улыбнулась:
— В этом я тебя не виню.
— Почему миссия Вайта — миссия змеиного культа — антитрансгенная? Разве не должны чудеса генетики объединиться?
— Я сама этого не понимаю, Рамон. По-прежнему пытаюсь сложить кусочки вместе. Дело в том, что Вайт хочет уничтожить нас… и обвинение трансгенов в убийствах это хороший путь, чтобы выйграть ту медиавойну, о которой мы говорили.
— Люди обычно не умирают в медиавойнах.
— Я ничего такого не имела ввиду, Рамон. Мне очень жаль, что коп был убит, независимо от того, что это сделал.
— Спасибо, но убийство было не худшей вещью ни для него, ни для твоей медиавойны — он еще одна освежеванная жертва.
Макс выдохнула:
— Освежеванная — и сколько их теперь?
— Три. Одного мы нашли две ночи назад… это было в новостях, ты их видела, ведь так?.. Теперь еще один сегодня, и был другой несколько месяцев назад.
— Все копы? — спросила Макс.
Клементе покачал головой.
— Отпечатки первого парня пропустили через компьютер, он был торговцем обувью, но было что-то подозрительное в этом парне.
— Насколько подозрительное?
Еще одно покачивание головой:
— Я и так уже сказал тебе слишком много, Макс. Мне пора.
Она подошла к нему:
— Мы еще встретимся?
— Я не знаю, — ответил Клементе, пожав плечами. — Это убийство копа будет в приоритете, и, если мы будем искать трансгена… может быть, ты больше не захочешь приглашать меня.
— Рамон, это не изменит ничего из того, что мы обсуждали. На самом деле, это показывает, что мы на верном пути — Эймс Вайт и подобные ему будут пытаться использовать это, чтобы продолжать распалять общественность.
— Да, и это сработает.
— Тогда найди настоящего убийцу.
— Даже если он трансген?
— Это точно не трансген из Терминал Сити.
— Ты утверждаешь, что это невозможно, чтобы один из вас выскользнул отсуда незаметно?
Это заставило ее почувствовать себя некомфортно.
— Мы заперты, но… это возможно, да. Вот, что я тебе скажу — мы со своей стороны тоже будем искать его. Ведь если убийца трансген, мы заинтересованы в его поимке не меньше чем вы.
Коп остановился и посмотрел на нее:
— Серьезно?
Макс тоже остановилась и кивнула:
— Рамон, если мы хотим быть частью этого общества, то мы должны доказать людям, что мы не монстры. Если один из нас делает подобное, его нужно остановить.
— Тогда это будет хороший пиар, — сказал Клементе.
— Это больше, чем пиар — это правильно.
Она проводила детектива до ворот, где ждали двое трансгенов-часовых. Когда он вышел, он обернулся к ней.
— Никто не войдет, никто не выйдет. Так?
— Так.
Клементе собрался уходить, но развернулся.
— И, Макс…
— Да?
— Мы встретимся снова.
Она сдержанно улыбнулась и произнесла:
— Спасибо.
Клементе пошел в утренюю дымку, а два его телохранителя в униформе следовали за ним с разных сторон, следуя к баррикадам Национальной Гвардии.
