Игрушки императоров - страница 4
19 января 1682 года в сенях Государственной палаты сожгли разрядные книги. Это одна из важнейших дат русской истории. По сути, начиналось решительное реформирование самих основ общественного устройства Руси. И, как это часто бывает с реформами, эта реформа оказалась отчасти направленной против русского народа… Так получилось, что сожжение разрядных книг открыло путь к власти иноплеменным авантюристам.
Самому Федору Алексеевичу так и не удалось завершить начатую реформу…
Увы…
27 апреля 1682 года, не прожив и трех месяцев со своей второй женой, Марфой Матвеевной Апраксиной, в четвертом часу пополудни царь Федор умер.
Неожиданная смерть венценосного брата переменила судьбу Петра. Хотя по старшинству на трон должен был заступить царевич Иван, патриарх Иоаким сумел склонить и Боярскую думу, и еще не разъехавшийся Земский собор на сторону младшего сына Алексея Михайловича.
Было тогда Петру десять лет…
В тот год возле хором Петра была устроена площадка…
Там стоял деревянный шатер, рогатки и игрушечные пушки — нечто вроде военного лагеря.
Из пушек можно было стрелять деревянными ядрами, обтянутыми кожей.
Здесь, в шатре, и застало десятилетнего Петра известие о смерти брата, царя Федора. Здесь и узнал Петр, что провозглашен государем всея Руси…
Впрочем, на пути к трону стояла сестра, царевна Софья, а многоопытный Артамон Матвеев, хотя уже 27 апреля ему был послан указ быть «из опалы» в Москве, все еще не вернулся из ссылки.
Софья не стала дожидаться его возвращения…
Во время погребения царя Федора в Успенском соборе она заголосила на людях, причитая: дескать, извели нашего любезного братца лиходеи, оставили круглыми сиротами, нет теперь у нас ни батюшки, ни матушки, никакого заступника, вот и не выбрали братца нашего Ивана Алексеевича на царство[7]…
— Умилосердитесь над нами, сиротами! — рыдала Софья в Успенском соборе. — А если милости вашей нет, отпустите в чужую землю к королям христианским.
Вольно было Софье причитать…
В династических делах слезы ничего не решают, но в противостоянии Наталье Кирилловне, «этой медведице, — как называла ее Софья, — забежавшей бог знает откуда в наше семейство», царевну поддерживали сильные и достаточно опытные члены «антинарышкинской» партии…
События первых чисел мая развиваются стремительно и непредсказуемо.
30 апреля.Стрельцы подали челобитные на полковников, особо притеснявших их.
7 мая.Велено полковников от Приказов отставить и рассадить по тюрьмам, вотчины у них отобрать и взыскать стрелецкие убытки.
2 мая.Биты кнутом полковник Семен Грибоедов и Александр Карандеев. Остальные полковники биты батогами.
12 мая.Наконец-то вернулся в Москву из ссылки Матвеев. Иван Михайлович Милославский, который, как считают историки, и раздувал стрелецкий мятеж, оказался единственным из московской знати, кто не приехал к Матвееву засвидетельствовать почтение. В тот день Милославский, обложенный кирпичами, лежал в горячих отрубях и «лечился»…
15 мая.Стрелецкий мятеж. Александр Милославский и Петр Толстой пустили слух, дескать, Ивана-царевича Нарышкины задавили, ударили в набат, стрелецкие полки потекли к Кремлю.
Пытаясь успокоить бунтарей, Наталья Кирилловна вышла на Красное крыльцо с Петром и Иваном, но мятежники, кажется, и не заметили этого.
Вначале был убит Долгорукий.
Затем с Красного крыльца сбросили Матвеева, а «товарищи внизу приняли его на копья».
Афанасий Нарышкин пытался спрятаться в алтаре, но его вытащили оттуда и убили.
Порешили и Петра Фомича Нарышкина, а притомившись, разошлись по домам.
Однако на следующий день стрельцы снова собрались в Кремле и потребовали брата царицы — Ивана Нарышкина, думного дьяка Аверкия Кириллова, «дохтуров Степана жида да Яна».
На расправу были выданы все, кроме брата царицы, — его выдадут только 17 мая…
А в тот день, шестнадцатого, неведомо кем были произведены новые назначения. В Стрелецкий приказ назначили князя Ивана Андреевича Хованского, в Судный — его отца, Андрея Ивановича. Иноземный, Рейтарский и Пушкарский приказы возглавил отлежавшийся в пареных отрубях боярин Иван Михайлович Милославский.
