— Машка! Вот где ты! — К девушке подбежал рыжий патлатый юноша лет двадцати. — Наконец-то нашел.
— Уйди!
— Маша, это все ложь! Я уже знаю, что тебе эта стерва наговорила. Мне Валька Одинцова только что сказала. Не верь. Не спал я с Катькой. Это она специально меня оговорила, чтобы с тобой рассорить. Нашла кому верить! Она с седьмого класса ко мне клеится, но мне-то нужна только ты! Неужели непонятно?!!
— А где ты вчера весь день был? А ночью? Я вся обзвонилась. И на домашний, и на мобильник… Почему мобильник молчал?
— Да на даче я был с предками! Припахали они меня. Картошку копал. Вот, посмотри, все в мозолях, — протянул он ей руки.
Ладони юноши действительно были в волдырях, какие-то из них уже лопнули.
— А мобильник…
— Да зона там такая! Ни хрена не берет. Заработались допоздна, на последнюю электричку не успевали, вот и пришлось с родителями заночевать на даче. Я пытался несколько раз звонить, так у меня мобильник вообще сел. Да ты у Мишки Волопаева спроси. Ты же его знаешь. У него дача рядом, он вчера тоже картошку копал.
— Ой… Саня… — Девушка опять заплакала, только на этот раз уже от счастья.
— Глупая ты у меня. — Парень сел рядом, обнял свою подругу за плечи и ласково поцеловал в мокрую от слез щеку. — Все, с этим пора кончать. Завтра идем в загс и подаем заявление, пока не пришла еще какая-нибудь клуша с очередной сказочкой.
Перед глазами Валентина опять все завертелось, и он оказался в зале до боли знакомой квартиры Вали Одинцовой. А вот и она. Выскочила из своей спальни, спешит на звонок в дверь. Из прихожей раздаются звонкие голоса:
— Валька! Ты была права! Он меня любит! Мы только что подали заявление в загс.
— Я же тебе говорила!
Девушки прошли мимо Валентина в сторону спальни.
— Возьми, — совала по пути девушка Вале сверток, упакованный в целлофановый пакет. — Эта игрушка принесла мне удачу! Пусть и у тебя с Игорем все будет хорошо. Чтобы тоже женились, чтобы детей было много!
— Да у нас и так все хорошо, — засмеялась Валя.
В дверь раздался еще один звонок.
— Какой сегодня наплыв гостей. Подожди.
Девушка кинула сверток с игрушкой на стол, скользнула обратно в прихожую, и оттуда раздался восторженный вопль закадычного дружка стажера:
— Валька! Дай я тебя расцелую! Все! Кредит взял! Что бы я без вас с Женькой делал?!
В зал Пашка внес одноклассницу буквально на руках. Увидев, что она не одна, стушевался, осторожно опустил ее на пол.
— Вы не подумайте чего, — начал неуклюже извиняться перед Машей.
— Чего перед ней-то извиняешься, — засмеялась Одинцова, — вот если бы мой Игорь тут был, то…
— Он набил бы мне морду, — покаянно мотнул головой Пашка. — Все! Теперь мне немного удачи, чтобы земля не ушла. А то расчухаются, какое классное место под постройку я нашел, — тут же цену взвинтят!
— Если б расчухались, то уже взвинтили бы, — успокоила его сияющая Маша.
— Держи! — Валя сдернула со стола пакет. — Дареное, говорят, не передаривают, но тебе он нужнее. Машка говорит, что здесь удача. Мне и так всегда везло, а тебе она не помешает.
Павел осторожно развернул пакет и вынул из него черную эбеновую подставку, на которой горкой лежали мелкие разноцветные детали неведомого механизма.
— Похоже на пазлы. Только объемные. Что это?
— Не знаю, — пожала плечами Валя. — Попробуй из них чего-нибудь собрать.
— И у тебя все получится, — подбодрила одноклассника подружки Маша. — Тебе ж говорят: это игрушка на удачу.
Валентин с болью в сердце смотрел на черную ауру негатива неинициированной ведьмы, которая на мгновение обволокла тело его друга и поспешно нырнула обратно в артефакт…
Перед глазами стажера опять все завертелось, но теперь информация лилась в него широкой рекой с огромной скоростью, мелькая, как в калейдоскопе. Вот Пашка собирает на почему-то позеленевшей подставке дом и летит, сброшенный с крыши внезапным шквалом, вот она уже в руках Валюни Одинцовой, которая со своим избранником рассматривает странную конструкцию на подставке, напоминающую подожженную петарду, и потом взрыв, разметавший окровавленные, опаленные тела новобрачных и их гостей. Еще более странную конструкцию на подставке держит в руках уже Сашка Пушкарев — студент биофака, — а вот он уже корчится в предсмертных судорогах, убитый смертоносным вирусом, вырвавшимся на волю. Вирусом, созданным им же самим. Затем появилась взорванная машина Женьки Караваева около офиса банка, отстроенного по его же проекту, горящий в огне Мишка Селиванов, прижимающий к себе проклятые пазлы в надежде, что очищающий огонь остановит череду смертей, но темная аура, подпитываясь этими смертями, становилась все чернее и гуще. Вот покореженная «ауди» Лешки Черныша, и вот, наконец, он, Валентин, распятый на горящем кресте. А затем появились глаза величественной женщины, с немым укором смотрящей на маленького мальчика, нервно теребящего ухо огромной крылатой собаки. Малыш прятал глаза, виновато съежившись под укоризненным взором матери. Она действительно была чем-то похожа на Марию. Только глаза у нее были более мудрые и бесконечно грустные.
