Орк поупрямившись, завалился на освобожденный эльфой край телеги. Возобновив движение, возница все причитал вслух, о свалившихся на него несчастьях в виде такой неуживчивой пары. Минут через десять длинноухая решила, что ее терпению пришел конец и бросила беглый взгляд на поврежденную ногу, решив выяснить насколько орк притворяется. Ехать в телеге было не возможно не из-за возницы, а из-за крепкого запаха орка, впивавшегося в утонченное обоняние эльфы тысячью коготков.
Рана оказалась действительно серьезная, была задета артерия и кровь покидала тело орка, постепенно напитывая в солому.
«— Нахватало еще, чтобы меня в войско не приняли, если этот неумеха умрет по дороге», — беспокоясь о своем будущем, длинноухая наложила исцеляющее заклинание.
Буркнув под нос нечто среднее между благодарностью и «не стоило с этим возиться» излечившийся орк выпрыгнул из телеги. Среди орков считалось признаком слабости передвижение в повозках.
«— Если бы у меня был варг..», — мечта о собственном боевом друге, на котором было бы не стыдно ехать верхом или кинутся в стремительную атаку на врага, витала в голове у каждого воина-орка.
Замечтавшись о ездовом животном орк перешел на обычный походный марш и дошел до деревни обогнав еле ползущую телегу на пару часов. Снулая лошадь втащила повозку через ворота частокола как раз к закату, едва поспев к закрытию.
В преддверии войны, в лесах активизировались лихие люди, беспокоя хутора и малые деревни своими набегами. Каждая война приносила не только смерть близких и знакомых, но и голод. Запасы еды становились основной целью ночных разбойников.
Посреди ночи над деревней раздался набат. Стража на частоколе подняла тревогу, заметив вооруженные тени в ночи. Сообразив что обнаружены, нападающие перестали скрываться. Стрела с горящей паклей, воткнулась во внешнюю сворку ворот с глухим стуком.
— Эй вы, трусливые людишки, где там ваш староста! — закричали из темноты, — У него есть пять минут чтоб спасти вашу жалкую деревеньку!
Вышедший вперед разбойник оказался не человеком, а крупным гоблином. Ожерелье из ушей своих жертв, надетое на его шею, говорило всем встречным о том что перед ними сильный воин.
— Что вам надо? — запыхавшийся староста высунулся чуть не по пояс из-за частокола, подслеповато всматриваясь в темноту.
Крепкая рука орка, невесть как оказавшегося рядом, отдернула его назад. Стрела выпущенная из темноты, прошла на расстоянии ладони от седых волос.
— Ох тыж ёк, — выдохнул староста и прижался к грубо обтесанным бревнам.
— Тихо вы! — крикнул за спину вожак разбойников и снова повернулся к частоколу.
— Эй староста! Мы не будем жечь твою деревню, убивать твоих людей и жарить живьем детишек! Но ты должен отдать нам эльфийку! — громкие крики разбойников и звуки ударов мечей о щиты из темноты при упоминании о длинноухой, разорвали похоронным набатом ночную тишину.
Чувство страха за собственную жизнь и ненависть к притянувшей на их головы беду чужеземке, заставило людей расступиться, оставив в круге отчуждения вышедшею вместе со всеми на деревенскую площадь эльфу.
— Откуда ты взял, что в нашей деревне есть перворожденные? — долг хозяина давшего приют гостю и страх за деревню боролся в нутрии старосты.
— Не называй этих ублюдков так! — мгновенно вышедший из себя, главарь банды сделал несколько шагов вперед, — Только гоблины могут называть себя перворожденными! Только мы! Ты слышишь!
Оказавшись в круг света от догорающей стрелы, так и торчавшей в створке ворот, гоблин потрясал в вытянутой руке ржавым мечом.
Орк, наблюдавший за происходящим не собирался вмешиваться, пока не заметил на шее у главаря разбойников ожерелье. Вернее будет сказать, что ожерелье он заметил давно, а вот ухо одной из жертв он увидел только сейчас. И это ухо когда то принадлежало орку.
В одном движении слилось сразу несколько действий, плавно перемахнув острие частокола, орк оказался рядом с главарем. Разбойник начал заваливаться назад, получив удар кончиком меча сверху вниз. Веер крови брызнул в стороны, сдуваемый в темноту утробным рыком, вырывающемуся из пасти орка. Ночное зрение не давало никаких преимуществ напавшим на деревню гоблинам, ведь у орков оно было не хуже и он прекрасно видел собравшихся перед частоколом.
