– Ой, голубчик ты мой, бессчастный человек. Кто ждал, кто гадал?
Послала я ввечеру Митёныша моего за карасином. А уж эти, как их там звать, не знаю, идут. Идут – стреляют. Что делать?.. Митюшка мой… И послал Бог доброго человека. Схватил он Митьку на руки и к калитке. Только настигло его, сердечного, пулей. Их ты, незадача какая, ах ты, горькая горесть…
– Ну, а Митька цел?
– Цел. Что ему. А вот этот… Царство ему небесное…
Бабы повздыхали ещё с минуту, и калитка закрылась за ними.
Бухгалтер оглянулся по сторонам. Улица была пуста. Став в снег на колени, он стащил с трупа сапоги, натянул их на свои иззябшие ноги и, не оглядываясь, пошёл к дому. О вселенной, так и оставшейся собственностью поэта, он и не подумал.
