Вскоре каждая собака во дворце и за его пределами искала пресловутого воздыхателя его жены, пока сам ВОРон пытался вникнуть в суть происходящего. Есть аристократ, который условно влюблён в Нанель. Получается, даже имея отношения с народом своей страны на уровне «слепая вера», можно получить нож в спину?
– Если так, то это становится проблемой… — Потерев переносицу и прогоняя ненужные мысли, разбойник решил узнать всё напрямую от кандидата в предатели. Вероятность данного события хоть и была высока, но он мог быть не прав. Ведь не стоит забывать и о шпионах его врагов.
Спустя полчаса виновник поднятой шумихи стоял перед королем в приемном зале. Капитан гвардейцев маячил позади Уилла по правую сторону, Нанель же, хоть и была неподобающе одета, но, как и полагает королеве, сидела слева, положив руки на подлокотники и внимательно глядя на подозреваемого. Пять гвардейцев стояли чуть поодаль от аристократа, положив левые руки на рукояти мечей, и не шевелились.
– Итак. – ВОРон, опершись на кулак правой руки, начал допрос: — Скажи, Га́лакер, почему ты так настойчиво расспрашивал королеву о предстоящем путешествии?
– Ваше Величество… Я… — мужчина огляделся по сторонам и спокойно продолжил: – Я спрашивал об этом, чтобы быть уверенным, что королеве ничто не угрожает. Прошу простить меня, если я своими волнениями оскорбил вас, у меня и в мыслях не было подобного. – Тон его голоса и манеры были вежливы, как и полагалось в присутствии коронованных особ, но глаза… Глаза смотрели так… снисходительно, что ли. Будто тот знал что-то, чего не знал никто из присутствующих, и это тешило его самолюбие. Вопрос, ответ на который расставит все точки над «и», был прост: «Что именно даёт ему такую уверенность?»
— Твои слова не подвергались бы сомнению, если бы не наша первая встреча. Ты ведь помнишь её, не так ли?
Дворянин прекрасно знал, о чём идёт речь, и тут ему нечем было крыть. За это его даже посадили в тюрьму. Губы слегка дрогнули, но лицо всё так же оставалось спокойным. Против него не было никаких улик, лишь то, что он интересовался конечным пунктом назначения этих двоих.
— Сидя в камере, я переосмыслил свои действия и уверяю вас, вернись я в прошлое, то ни за что бы не стал вытворять нечто подобное. Прошу простить за мои дерзкие слова, но влюбленным, — тут его взгляд обратился к королеве, -- свойственно творить глупости. Я, пусть и не совсем молод, но в свои двадцать семь не могу похвастаться тем, что испытывал подобные чувства к кому-то другому. – Замерев в поклоне на пару секунд, он вновь выпрямился. – Будет ли мне позволено задать вопрос?
Уилл продолжал молча смотреть на него, и в повисшей тишине никто не проронил ни слова, ожидая его ответа.
– Пока попридержи его. – Откинувшись на спинку трона, ВОРон пальцем подозвал к себе одного из гвардейцев и, когда тот подошёл ближе и преклонил колено, продолжил:
– Тебе знакомо такое заклинание, как «клятва души»?
– Несомненно, Ваше Величество. – Отрицать было глупо. Не знает, так ему расскажут.
– Хорошо. Тогда, думаю, ты будешь не против, если мы используем его, дабы я и моя королева, – парень сделал легкий наклон головы в сторону Нанель, – были спокойны на твой счёт. И что твои помыслы никак не навредят короне и, разумеется, нашему королевству. Что скажешь?
– Мой король меня в чём-то подозревает? – уголок его губ дёрнулся, и он, не мигая, уставился на правителя.
– Я так понимаю, это и есть вопрос, который ты хотел задать? Если да, то тебе стоит волноваться только в том случае, если ты что-то скрываешь. Но ведь это не так, верно? – Имея такую власть, какую сейчас имел Уилл, расставить такую провокационную ловушку – плёвое дело. Откажется – он заставит его. Нет – что ж, тогда он лично убедится в его невиновности.
– Я ничего не скрываю, мой король. Если вы считаете, что это необходимо, то воля Ваша. Но будет ли мне позволено прежде чем Вы начнёте, получить стакан воды? – Мужчина снова поклонился, но в этот раз ниже, чем обычно.
Уилл, нахмурившись, так как всё же ожидал иного расклада, кивнул стоявшей у дверей служанке, чтобы та принесла требуемое. Галакер не стал противиться и с небольшим волнением всё же дал согласие.
