— Гриндельская
сволочь!
Фриц! Убийца!
— Не лезь к
нему! — Розье
уже
отодвинул
Флинта и
стоял перед
Хупером с
палочкой в
руках. — Придурок,
грязнокровка
чертов!
Последовавшее
заклятие
было таким
мощным, что
Розье
отшвырнуло к
стене.
Какой-то рыжеволосый
старшекурсник
в
гриффиндорском
галстуке
схватил
Хупера за
руку. Розье вскочил
на ноги,
задыхаясь, с
красными
пятнами на
щеках, и
прицелился. Я
тоже
выхватил
палочку, но к
нам уже бежала
профессор
Брэдли.
— Что
здесь
происходит?
Розье, как вы
смеете произносить
в стенах
школы такие
слова?!
Колин
открыл было
рот, чтобы
огрызнуться,
но тут к нам
протолкался
Том. Я не
поверил своим
ушам, когда
услышал, как
он говорит:
— Профессор,
мы были
неправы.
Примите,
пожалуйста,
наши
извинения.
Джордж,
извини,
пожалуйста, —
повернулся
он к Хуперу.
Тот
только
фыркнул, всем
своим видом
показывая,
что, не будь
здесь
преподавателя,
он с радостью
расквасил бы Тому
нос. Ридл
только мило
улыбнулся
ему и тут же
незаметно
ткнул локтем
в бок Колина,
который
рвался в бой.
— Я еще ни
разу не
видела
такого
безобразного
поведения, вы
все будете
наказаны! —
бушевала
Брэдли, но
тут вмешался
тот самый
рыжеволосый
гриффиндорец,
который
останавливал
Хупера.
— Это наша
вина,
профессор.
Слизерин
спровоцировали.
Наш
факультет
начал первым.
Брэдли
с минуту
оторопело
молчала,
переводя
взгляд с нас
на своих
подопечных,
потом решительно
заявила:
— Отлично.
Пятьдесят
баллов с
Гриффиндора
и столько же —
со Слизерина.
Надеюсь, я больше
не увижу в
Хогвартсе
такого
позорища!
Розье, Хупер,
вы меня
слышали?! А
теперь немедленно
расходитесь!
Чтобы
не вступать в
спор, я
неохотно
сделал пару
шагов в
сторону, таща
за собой
Розье. Он
шипел, что Том
спятил, и
ругался
сквозь зубы.
Хупер тоже
ушел, бросив
на нас
многозначительный
взгляд и
буркнув
сквозь зубы
рыжеволосому
однокашнику:
"Ну, спасибо,
удружил!".
Флинт
потерянно
стоял в
сторонке.
Брэдли у дверей
Большого
зала тихо
жаловалась
подоспевшему
Слагхорну:
"Война, все на
нервах, и
дети тоже…", — а
Том и
рыжеволосый
гриффиндорец
так и не
двинулись с
места,
оценивающе
разглядывая
друг друга.
Наконец
рыжеволосый
неловко
сказал:
— Слушай,
Джордж
правда
погорячился.
Он не хотел.
Все же
понимают, что
ваш Флинт ни
при чем,
просто...
— Да все
ясно, —
отмахнулся
Том. — Мы тоже
подлили
масла в
огонь.
Передай ему,
что Розье
извиняется,
ладно?
— Что?! —
Колин
дернулся, но
я удержал
его. А Риддл
тем временем
протянул
гриффиндорцу
руку:
— Томас.
Тот,
слегка поколебавшись,
пожал ее и
ответил:
— Аластор.
— Рад был
познакомиться,
— Том слегка
поклонился,
потом
повернулся и
пошел к нам.
Скандал
в спальне
бушевал весь
вечер. Розье
кричал, что
Том поступил
как
предатель, а тот,
смеясь, качал
головой, но
объяснять
свое
поведение
отказывался.
Маркус сидел
на своей
кровати,
обхватив
колени
руками и сжавшись
в комок. Я
подошел к
нему.
— Это все
из-за меня.
Все потому,
что я немец, — с
тоской
сказал он,
глядя в
пространство.
— Зачем, вот
зачем мы
уехали?
Получается, и
своих
предали, и
здесь — враги...
— Никого
вы не
предали, —
сказал я. —
Если бы все нормальные
волшебники в
свое время
отказались
поддерживать
Гриндельвальда,
то и войны бы
не было.
— Все!
Больше я с
тобой вообще
никогда
разговаривать
не буду! —
крикнул тем
временем
Розье и вышел
из спальни,
хлопнув дверью.
Том только
пожал
плечами,
постоял, раскачиваясь
на пятках и
задумчиво
глядя перед
собой, потом
подошел к
Флинту и сел
на край
кровати.
— Маркус...
Ты можешь
рассказать
нам, как все на
самом деле
обстоит в Германии?
Это важно.
Маркус
вопросительно
посмотрел на
меня — тогда
он еще совсем
плохо
понимал
устную речь
по-английски,
— я перевел.
— Нет, —
решительно
сказал он,
помотав для
убедительности
головой. — Нет.
Это никому не
нужно. Нет.
Том
несколько
мгновений
смотрел ему
прямо в
глаза.
— Пожалуйста,
— помолчал и
добавил: — Я
прошу.
Это
Маркус понял
и без моего
перевода.
Какое-то
время он
растерянно
хлопал
глазами, попробовал
отвернуться,
потом опять,
уже как-то
жалобно,
посмотрел на
Тома и
вздохнул.
— Ладно. А
что
рассказывать-то?
Через
полчаса все
собрались
вокруг Флинта.
Том, усевшись
верхом на
стул и оперев
подбородок
на
сцепленные
пальцы,
слушал Маркуса
внимательно
и напряженно.
Эйвери разлегся
на своей
кровати,
подложив
локоть под голову,
но не спал.
Даже Блэк
оторвался от
книги и
подсел к нам.
