Играет ЦСКА - страница 15

– Ничего, заживет. На живом не такое заживает… Все поступки, все действия Мкртычана, житейские или спортивные, служебные или приятельские, проникнуты особой добропорядочностью, основаны на высокой честности. Для него всегда были (так оно сохранилось и теперь) главными интересы коллектива, интересы дела, и уж только потом – собственные. Григорий весьма самокритично оценивал свои способности и возможности, результаты своего труда, ясно видел свои слабости и недостатки.

Скажем, одно время плоховато получалось у него с перехватом верхних шайб. И он, не стесняясь, па тренировках часто упрашивал ребят:

– Ну ты, подними, подними шайбу-то!

Или заранее договорившись с тренером, Гриша заявлял:

– Сегодня беру только верхние шайбы. Кто будет «шмыгать» по льду, тому штраф в пять очков…

И армейцы охотно помогали своему вратарю овладевать новыми для него элементами хоккейной техники. При этом, конечно, обогащалось и их собственное спортивное мастерство, возрастала атакующая мощь команды.

Исключительно дружескими у Гриши были взаимоотношения со своими напарниками, независимо от того – старше они и опытнее его или же моложе. В них он видел товарищей, с которыми должен был делать одно общее дело: защищать честь своего коллектива. Ни в Б. Афанасьеве, ни в Н. Пучкове он не видел соперников, у него не было к ним ни ревности, ни зависти. Гриша искренне восхищался игрой Бориса Ивановича и неподдельно переживал, когда его старший товарищ начал сдавать. Его беспокоила неуверенность Коли Пучкова и приводили в восторг удачи молодого вратаря. А когда Мкртычан почувствовал, что Николай превзошел его, он явился к тренеру и сказал:

– Анатолий Владимирович, настала пора трубить отбой. Ключи от ворот нужно передать Пучкову. Он надежнее меня сыграет…

Трудно представить, какие чувства были тогда в душе у Григория. Вероятнее всего – боль и тоска. Ведь каждому атлету грустно расставаться с большим спортом, не такое уж приятное это дело – «уступать лыжню». Но Мкртычан вместе с тем, безусловно, испытывал и гордость, и радость. Гордость за то, что он помог нашему хоккею встать на ноги и выйти на широкую спортивную дорогу, радость за своего младшего напарника, за то, что ворота армейского клуба и сборной команды страны будет защищать такой большой мастер, каким к тому времени стал Пучков.

Экзамен на аттестат спортивной зрелости советские хоккеисты выдержали. Кубок Международной федерации хоккея на льду впервые получил московскую прописку. Списки чемпионов Европы и мира пополнились еще одной командой – командой Советского Союза.

Стокгольм открыл двери нашему хоккею к мировой славе.

Быстро пробежали детство и юность нашего хоккея. Скорее других возмужала команда московских армейцев. Она уже к концу первого десятилетия обрела свое лицо, свой атакующий стиль игры, выработала ритм учебно-тренировочного процесса, научилась на ходу заменять выпадающие звенья, нашла величину ежегодного ускорения темпа своей жизни. Сложился боевой, дружный, работоспособный коллектив.

Именно эти качества позволяют команде ЦСКА много лет подряд оставаться лидером советского хоккея.

Однако нельзя думать, что дорога к пьедесталу почета легка и безоблачна. Ведь чтобы быть первым, необходимо искать все время что-то новое, работать много, упорно, без устали. Кроме того, на пути армейских хоккеистов постоянно вставали и ныне встают достойные соперники. Были моменты, когда армейцев подводили расчеты, и тогда им поспешно пророчили закат. Но команда не теряла уверенности в своих силах, делала необходимые поправки и вновь занимала место правофлангового.

Уровень мастерства и результативность игры команды не снижались и тогда, когда резко обновлялся ее со став, когда на место признанных, закаленных хоккейных бойцов, больших мастеров вставали молодые, необстрелянные спортсмены.

Не сбивало команду с победной орбиты и то обстоятельство, что почти каждый сезон менялись условия и порядок розыгрыша чемпионата страны, что армейским спортсменам приходилось нести основной груз товарищеских и официальных международных состязаний.