Видя во всем этом подтверждение своей придуманной между делом схеме, Игорь ощутил знакомое чувство подъема, которое приходило всегда, когда он был особенно доволен собой. Обычно в такие минуты он испытывал прилив сил, уверенности, чувствовал себя необыкновенно удачливым, проницательным, способным на многое, даже на поступки, кажущиеся необыкновенными или рискованными. Тогда, на привокзальной площади, произошло то же самое: ему захотелось выкинуть экспромтом что-нибудь неожиданное, выбивающее из ритма обычных дел и забот. Дома, терпеливая и приторно-заботливая, ждала Тамара, по уши погрязшая в домашних делах, а к Лене не тянуло — роман, вначале обещавший быть легким, необременительным, затянулся и, по сути, превратился в муку, мало чем отличавшуюся от его семейной жизни: те же претензии, те же обязанности да еще и требования определенности в отношениях. Связь с Леной тяготила не меньше, чем нудная, однообразная и давно набившая оскомину жизнь с Тамарой, с той лишь разницей, что жена за восемь лет привыкла к тому, что он ее не замечает, а Лена нет.
Полагаясь на везение, действуя, как это часто с ним бывало, по наитию, он решительно вошел в скверик и вклинился между девушкой и парнем.
— Таня, мне надо срочно поговорить с вами, — начал он, соображая, как бы половчее нейтрализовать «подружку». — По очень важному делу.
Девушка подняла на него свои немного сонные, оттененные тушью глаза. В них не было удивления, только любопытство.
— Кто вы? Я вас не знаю.
— Я и хочу исправить это недоразумение. Давайте отойдем в сторону.
Длинноволосый сделал движение навстречу, но Игорь с самого начала был готов к такому повороту, решительно перехватил на лету руку и с силой сжал пальцы. Парень был на голову выше, но явно слабее.
— Не горячитесь, молодой человек, — сказал он и, импровизируя на ходу, многозначительно предупредил: — Знаете, что бывает за сопротивление работнику милиции?
— А в чем дело? — неуверенно спросил парень.
— Сейчас пройдем в отделение — там я тебе все объясню.
Напор и резкий переход на «ты» подействовали в тот же миг: длинноволосый отступил, безвольно расслабил руку.
— Извините, — промямлил он и просительно, подвывая, добавил: — Что я такое сделал?
— Ничего? Тогда проваливай, — великодушно разрешил Игорь, довольный тем, что так легко справился с соперником. — Иди и не оглядывайся, пока я не передумал.
— По какому праву вы пристаете к незнакомым людям? — с опозданием поинтересовалась Таня.
Ее знакомый резвой трусцой удалялся к троллейбусной остановке.
— Что вам, собственно, нужно? — В ее глазах по-прежнему не было удивления, только любопытство. Ничего, кроме любопытства. И это понравилось Игорю.
Он взял девушку под локоть, но она отвела руку. Надо было срочно менять тактику.
— Между прочим, я могу рассказать «профессору» о вашей «подружке». — Игорь выдержал паузу. — Я так думаю, что «профессору» это не очень понравится.
— Какому профессору? — Было видно, что она смутно догадывается, кого он имеет в виду.
— Этому, с машиной.
— Блефуете? — понимающе улыбнулась Таня. — Он такой же профессор, как вы работник милиции.
— Разве?
— Иван Денисыч — управляющий строительным трестом, если вас это очень интересует.
— Ну, неважно. Он отец того самого «обормота», которого вы провожали. Скажете — нет?
— Я скажу, что у вас прекрасный слух, — Таня посмотрела на него чуть внимательнее, чем раньше, и сказала, будто делая одолжение: — Да, мы учимся с его сыном на одном факультете. И что из этого следует?
Она капризно скривила губы, но Игорь чутьем угадал, что они уже говорят на одном языке. Он сделал еще одну попытку взять ее под руку, но она снова уклонилась.
— Мне нравится ваш оптимизм, Таня, — выдал он вычитанную где-то фразу. — Но не заставляйте меня описывать муки отца, узнавшего, что невеста его сына встречается с усатой подружкой. — Игорь кивнул в сторону троллейбусной остановки. — Мы должны быть гуманными к пожилым людям. Зачем разбивать отцовское сердце? Ведь у вас с его сыном серьезные отношения, я угадал?
— Глупый шантаж, — небрежно бросила Таня и, дернув плечом, пошла из сквера. Но само собой как бы подразумевалось, что Игорю разрешается ее сопровождать. — И что же вы хотите в награду за вашу, так сказать, проницательность?
