знать страшную тайну, о которой нельзя
никому рассказать;
когда чешется где-нибудь там, где никак не почесаться;
смотреть, как микрокалькулятор делит что-нибудь на ноль;
в конце августа присутствовать на детском празднике
"Здравствуй, школа";
не думать о том, о чем не велено думать;
врать, когда не знаешь правды.
Двойная неприятность:
когда сказавший тебе, что ты ему разонравилась,
бьет тебя галошным мешком;
в воскресенье проснуться в семь утра от того,
что упал с кровати;
услышать свои стихи от заики;
стоять в очереди, зная, что то, за чем стоишь,
вот-вот кончится;
когда спрашиваешь, над чем это все смеются,
и узнаешь, что смеются над тобой;
висеть на дереве и постоянно об него стукаться;
подавиться горькой таблеткой;
есть живого осьминога.
Смешно выглядит:
людоед с розой;
дирижер с куриной ногой в руке;
тот, кто, собираясь спать, берет в постель зонтик;
рассказывающий анекдот, который всем давно известен;
человек, передвигающийся с помощью ресничек;
когда двое дураков спорят, кто из них умнее;
толстяк, танцующий польку;
когда голубь злится;
Катя Судакова, которая думает над цзацзуанем
"смешно выглядит";
человек, которого обозвали словом, которого он не знает;
трубочист в белом;
тот, кто написал стихотворение Пушкина,
если, конечно, он не Пушкин;
купальщик в плавках мехом наружу;
футболист, угодивший в сетку вместо мяча;
первоклассник с сигарой;
человек, у которого живот на пуговицах.
ПОЧЕМУ ТАК УСТРОЕНО В МИРЕ
А еще они любят задавать вопросы, чаще всего просто так, для разговора, для соблюдения некоего негласного правила "спрашивайте, мальчики, спрашивайте, девочки".
И вопросы сыплются, как из рога, изобилием и разнообразием содержимого напоминающего ящик мадам Пандоры.
Начиная с глобальных, утвержденных в качестве стандарта трепетной нашей словесностью - "Что делать?", "Кому на Руси жить хорошо?" и "Чей нос лучше?", и кончая самыми невинными и безответными типа "Что будет, когда всю нефть из Земли выкачают и сожгут?", "Почему Торчинский все время лезет?" и "В чем смысл жизни?"
А что, если дать им - каждому - возможность составить, наконец, свой собственный вопросник, но с условием, что каждый вопрос должен выглядеть рифмованным двустишием, где первые строчки уже заданы. Вот они: "Почему так бывает на свете?", "Почему так случается всюду?", "Почему происходит такое?", "Почему так устроено в мире?". Тем более, что и в самом деле большинство вопросов, которые их занимают, начинаются словом "почему".
Почему так бывает на свете:
1. Что за все не свое мы в ответе;
2. Что ослы разъезжают в карете;
3. Все художники ходят в берете;
4. Не рождаются взрослыми дети;
5. Выпил дома, очнулся в кювете.
Почему так случается всюду:
1. Всем на все наплевать, как верблюду;
2. Удивляются лжи, а не чуду;
3. Безответные моют посуду;
4. Вместо друга целуешь Иуду;
5. Подают меня к третьему блюду.
Почему происходит такое:
1. Вечно мается племя людское;
2. Хризантема грустит о левкое;
3. Нет ни дома, ни в школе покоя;
4. Таракан попадает в жаркое;
5. Нам не врет только Оле-Лукойе.
Почему так устроено в мире:
1. Как бывает устроено в тире;
2. Утром ноги как тяжкие гири;
3. Обязательно муха в кефире;
4. Дырки в бубликах больше, чем в сыре;
5. Барабанщик играет на лире.
ЖИВОПИСНАЯ БЕЗГЛАГОЛЬНОСТЬ ВПЕЧАТЛЕНИЙ
Жил в первой половине нашего сурового века в Москве поэт Георгий Николаевич Оболдуев.
Для людей порядочных и талантливых время это, и особенно тридцатые и сороковые годы, было особенно тяжким, отличаясь повальной, бессмысленной, неотвратимой жестокостью.
Не миновала чаша сия и Георгия Оболдуева: две войны, сталинские лагеря (за "контреволюционную пропаганду" - чтение в одном из домов стихов Марины Цветаевой) и полная невостребованность - ни одна строка удивительных его стихов при жизни автора не была напечатана.
И вот, наконец (не прошло и сорока лет со дня смерти поэта), вышла в свет его книга "Устойчивое неравновесие"...
Стихи Оболдуева при всей их странности и непривычности невероятно заинтересовали обитателей Четыреста Сорок Восьмой. А небольшая поэма "Живописное обозрение" привела их просто в какой-то жеребячий, телячий, щенячий восторг.