Я камень, павший на дно реки.
Я тайный стебель подводных трав,
Я бледный облик речных купав.
Я легкий призрак меж двух миров.
Я сказка взоров. Я мир без слов."
И каждая маска вполне естественна. За исключением разве что "мира без слов". Слов как раз предостаточно...
"Я - Гойя" - объявляет в одном из самых знаменитых своих стихотворений Андрей Вознесенский, мгновенно увлекается этим способом существования, и тут же следом оказывается, что он еще и "горе", и "голос войны", и "голод", и даже "горло повешенной бабы".
А польская поэтесса Вислава Шимборская начинает один из стихов своих совсем уж невероятной строчкой: "Я - успокоительная таблетка..."
Она, эта Шимборская, страсть как любит менять личины. То она жена Лота (помните такого праведника?):
"Я оглянулась. Говорят, из любопытства..."; то она - Кассандра (та самая, - Кассандра Приамовна, - напророчившая погибель Трое):
"Это я - Кассандра, / А это мой город под пеплом..."; то вдруг "в пейзаже старого мастера / та, что стоит у озера - это я..."; и, наконец, совершенно очаровательное признание:
"Я - долгопят, сын долгопята,
Внук долгопята и правнук..."
Стихи Шимборской покорили Четыреста Сорок Восьмую. Покорили и увлекли своим изысканным, сулящим такие разнообразные поэтические радости опытом постижения мира от первого лица. От самого, надо заметить, симпатичного и убедительного лица из всех возможных.
Полина Махлина:
Я - кресло Вольтера,
Знаменитое кресло Вольтера.
Гений на мне восседал часами
И смотрел в голубую даль невидящими глазами.
Миллионы людей его книги читают,
От восхищения слюнки глотают,
А обо мне и не вспоминают,
Ведь я - лишь кресло, кресло Вольтера.
Он говорил на равных с богами,
А я на равных с его боками.
Теперь я - жертва музейной пыли.
Вольтера помнят, меня забыли,
Ведь я - только кресло, кресло Вольтера.
Аня Шульгат:
1. Я - лошадь Пржевальского.
Я ржу, брюзжу, брожу и брежу,
Кружусь, жую коржи,
Живу, обжигаясь вожжой,
Замуж выхожу, жеребят рожаю,
Жеребята рыжеют, ржут, жрут,
Заряжают коржами живот.
Я - лошадь Пржевальского. Вот.
2. Я - Прокруст.
Слышите хруст
Ломаемых костей,
Изгрызаемых моей
Неутоленной хрусткостью?
Я всеми хрущу,
А затем грущу,
Но никого не отпущу,
Пока не укорочу или не растяну.
Будете дергаться, - укушу,
Загрызу, или, как шарик в лузу,
Загоню и заужу.
Полина Рапопорт:
Я - Полина Махлина.
Я очень похожа на некоторых
Из этой комнаты.
Я так же зла на свой мир,
На себя, на бессмысленные слова.
Я не хочу просить пощады у судьбы,
И я не хочу вешаться,
Но я помню, что существует Смерть.
Я пишу стихи и иначе не могу.
Я такая, как есть.
Я порочна, но мой порок принадлежит мне,
И я не поделюсь им ни с кем.
Я ищу счастье там, где его нет,
И счастлива в одиночестве,
Которое невозможно прервать.
Вика Тимошкина:
Я - Вечность,
Пассивная Вечность.
Мне все и всегда все равно.
Некоторые меня ненавидят,
Некоторым я нравлюсь.
Все представляют меня постылой старухой,
Но никто не видел меня.
Как воск свечи, падают мои мысли
На грудь хладнокровия.
Я иду наравне со звездами
И неистово смеюсь в лицо ненависти.
Меня не посадишь на цепь
Или за решетку тюрьмы.
Я молчалива и величественна.
Беседуя со злом, я отвлекаюсь и смотрю вдаль.
Бесплодность ума меня преследует
за каждым поворотом.
Меня не сдунешь и не смахнешь.
Мой друг - время.
Мой враг - мимолетность.
Одним словом, я - Вечность.
ЧТО СКАЗАЛ МУЖЧИНА
- Запишите коротенький текст: "Мужчина шел по аллее парка. Лучи солнца просвечивали сквозь деревья. Над головой пролетела птица. Прошелестел ветер. Женщина, идущая навстречу, неожиданно улыбнулась улыбкой. Поравнявшись с женщиной, мужчина сказал..." Записали?
- А дальше?
- Все...
- Странный какой-то текст...
- Какой-то он никакой.
- А что мужчина сказал, поравнявшись?
- Не знаю. Мне и самому интересно, что он мог бы сказать в этой ситуации.
- Все, что угодно.
- Например?
- Например, - "Сколько времени?", "Хорошая погода, не правда ли?", "Где здесь ближайший туалет?" И все, что угодно, в том же духе.
- Обязательно что-нибудь неинтересное, незначительное.
- А почему?
