Маг передал мне трубу, и я увидела группу белокурых людей, сдирающих шкуру и мясо с массивной кровавой туши. Это зрелище вызвало спазмы в желудке, поэтому я повернула трубу – что там еще происходит? Повсюду кипела работа; китовое мясо сохло на вешалках, дети копались в песке за деревней, взрослые чинили сети, потрошили рыбу, разбирали снасти.
Шив протянул руку за трубой, и я неохотно отдала ее.
– Азазир был прав: они плодятся как крысы. В этой деревушке в три раза больше народу, чем в той, откуда мы приплыли, – заметила я.
Айтен караулил на другой стороне. Он оглянулся через плечо.
– Идите и посмотрите сюда.
Я подошла к нему. Внизу, на открытых отливом камнях, копошились мужчины и женщины. Одни собирали моллюсков, другие набивали корзины морскими водорослями, третьи тащили эти корзины в глубь острова, где еще больше людей закапывали содержимое корзин в землю на плохоньких полях, устроенных в виде террас на склонах холмов с серыми каменными стенами.
– Они передвигаются, как рабы, – прошептал Антен. – Ну точно как в Алдабреши.
– Только не так жарко, как в парилке, и нет джунглей, ты хотел сказать? – поддразнила его я.
К нам присоединился Райшед.
– Это не рабы, – возразил он. – Нет никаких надсмотрщиков, не так ли? Никого с плетью или палкой. Они делают это потому, что хотят.
Я оглянулась на унылый пейзаж и вздрогнула от холодного ветра, непрерывно дующего с моря.
– Они делают это, чтобы не помереть с голоду. Мизаен, что за место для жизни!
– Им выбирать не приходится, – резюмировал Шив, возвращая Райшеду трубу. – С этих островов не уехать без магии.
В общем, мы сидели и наблюдали, как эти люди с мрачными лицами выполняют свою утомительную работу. Прибытие флотилии одноместных лодчонок вызвало подъем активности и возбуждения; в сетях, натянутых между лодками, трепыхалась рыба. Вскоре подошли две лодки побольше, двух– и четырехместные, и я невольно ойкнула, увидев, что к ним привязано нечто, ужасно похожее на тела. Райшед успокоил меня, объяснив, что это тюлени, такие же водятся у южных берегов Тормалина. Я заметила, мое незнание морей и их обитателей вылезает наружу всякий раз, когда появляется что-то новое, а потому решила впредь помалкивать и разбираться с тем, что увижу, по ходу дела.
– Где они берут дерево для лодок? – пробормотал Айтен, наблюдая, как их вытаскивают на берег и запирают в длинных низких сараях.
Райшед снова смотрел в трубу. Надо и мне раздобыть такую, решила я.
– Вряд ли они используют дерево, – заявил он вскоре, щелчком складывая трубу. – Те лодки – из кожи, натянутой на костяные каркасы.
Мы посмотрели на китовую тушу, от которой остался теперь один кровавый остов массивных ребер.
– У них все идет в дело, не так ли?
В восхищении Шива ощущалось беспокойство, и я поняла почему. Эти люди мало что имели, но даже эту малость использовали наилучшим образом. Бедность и изобретательность – опасное сочетание. Мы крадучись перебрались под укрытие серой скалы. Приятно было уйти от ветра, но холод все равно пробирал нас до самых костей. Только бы не полил дождь, иначе быть беде.
Настал полдень, и меняющийся ветер принес к нам дразнящие запахи печеной рыбы.
– Умираю с голоду, – застонал Айтен. – Вы только понюхайте!
Он оценивающе посмотрел на меня.
– А слабо тебе прокрасться вниз и стащить что-нибудь?
– Будь серьезнее! – Я состроила скорбную мину. – Я бы торчала там, как евнух в публичном доме.
– Я думал, евнухи-то как раз нигде не торчат, – ухмыльнулся Айтен.
– Да тихо вы! – прошипел маг, не оценивший нашего юмора.
Пожалуй, это и впрямь было не самое подходящее время для глупых шуток.
– Гляньте-ка туда!
Райшед все еще изучал деревню, и мы проследили за его взглядом. Возле домов собралась группа мужчин. Они взваливали себе на спины вьюки, настолько тяжелые, что, даже издали глядя на них, хотелось поморщиться.
– Идем за ними.
Мы осторожно обошли скалистую гряду, окружавшую эту деревушку, а носильщики тем временем построились в затылок и двинулись гуськом по берегу. Мы шли параллельно им и вскоре оказались на более плоской и менее каменистой земле. Здесь опять не хватало укрытия, и пришлось перебегать от каменных стен к канавам, вырытым среди скошенной травы, да полагаться на магию Шива, которая заставляла любой случайный взгляд скользить поверх нас.
