- Вставай, говорю!
Он стянул одеяло и я, словно тень, прошуршала в ванную комнату. В полусне умылась и почистила зубы.
Герман сунул мне в руки чашку крепкого кофе и с нетерпением ждал, переминаясь с ноги на ногу, когда я допью. Напиток сделал свое дело - немного взбодрил, подготовил к тому, чтобы сообщить родным неприятную новость. Недолго думая, решила, куда поедем в первую очередь.
Мы прошли мимо спящей девушки-администратора на улицу. Морозный воздух взбодрил лучше всякого кофе. Ветер трепал волосы, касаясь голой кожи лица, пронизывая насквозь зимним холодом. По телу побежали мурашки, а кончик носа онемел.
Я запрыгнула в машину Германа, чтобы поскорее согреться, и на глаза навернулись слезы. Вот и настал миг, когда жизнь потечет по-другому, неизведанному руслу. Что ждет меня впереди? Вечная жизнь, на которую променяла прежнюю, полную страхов перед призраками, больницами и транквилизаторами? Самое обидное, что в ней было и хорошее: друзья, любимый человек и мама.
Трудно говорить, эмоции захлестнули, но Жнец вопросительно смотрел в глаза, стараясь не замечать растрепанных чувств.
- Он еще дома. Сначала к нему, – еле слышно проговорила я и уставилась в окно.
- Адрес. Я не ясновидящий, – прорычал он, и я тихо проговорила заветные буквы и цифры.
Рассвет еще не успел рассеять сумрак ночи, пока мы неслись по обледенелой дороге. Город только просыпался. Редкие прохожие вяло брели к остановкам. Из их ноздрей валил пар. Только от одного вида меня бросало в дрожь. И как люди терпят жуткий холод?
Почему я родилась зимой? Она навевает в душу стужу. Мир замирает, кутаясь под одеялом с чашечкой горячего чая, и с нетерпением ждет весну. Все искренне радуются, когда лед тает, а солнце греет озябшие деревья. Как ночь и день. Не зря же мы спим, когда темно. Вот и зиму лучше просто проспать, как медведь в берлоге.
Герман подъехал к дому Андрея и заглушил мотор. Я спрятала от него заплаканные глаза и открыла дверцу. Он вышел из машины и преградил мне дорогу.
- Прекрати плакать. Ты вызовешь подозрение. Сделай все так, будто ты его разлюбила, и в твоей жизни ничего не изменилось.
Конечно! А о чем Герману еще волноваться? Проблемы с полицией не нужны.
Я оттолкнула Жнеца, пулей влетела в подъезд и побежала на второй этаж, будто вовсе не касалась ступеней. Знакомая черная дверь стояла такая прочная и невозмутимая, ей плевать на чувства.
Я пыталась унять слезы, но комок застыл в горле. Хотелось закричать, чтобы страх перед разговором улетучился. Глубоко вздохнув, попыталась подумать о чем-то хорошем, светлом, радостном. Но кроме улыбки Андрея, что еще больше заставляла впадать в истерику, на ум ничего не приходило. Казалось, я стояла у двери целую вечность, собираясь с силами.
Рука, словно пунцовая потянулась к звонку. Сейчас порву с прежней жизнью окончательно.
- Кристина? – удивился Андрей. – Ты покрасилась? Что с глазами? – прищурился парень.
Я смахнула с лица остатки слез и опустила взгляд в пол.
- Нам нужно расстаться.
- Ты шутишь? Да? – он расхохотался. – Почему ты пришла так рано?
- Давай, ты забудешь о моем существовании навсегда, ладно? – выдавила я из себя.
- Не понял. Ты сейчас бросаешь меня?
- Да… Да, я… нам … я… - слова запутались, слезы потекли. Сердце сковала невыносимая боль.
- У тебя кто-то есть? – спросил он дрожащим голосом.
- Нет. Я просто не могу быть с тобой, – сама сказала, а в голове молилась, лишь бы не поверил.
- Кто он?
- Не спрашивай ничего. Прости… Так надо… Прости.
Сбежала по лестнице, не чувствуя ног. Душа зарыдала, обливая кровавыми слезами истерзанное сердце. Знала, что он может броситься за мной, поэтому быстро села в машину.
- Поехали! – закричала я.
Герман надавил на педаль газа изо всех сил, отчего шины автомобиля прокрутились на подмерзшем за ночь асфальте, прежде чем она рванула с места.
Я совсем расклеилась, прикрывая слезы ладонью, осознавая, что любила Андрея, хотя и часто противилась чувству. Надо гнать прочь эти мысли. Просто забыть, будто он и не появлялся в моей жизни.
Часть сердца в этот миг вырвалась из груди и навсегда осталась с любимым.
