Лейни снова стукнулась лбом о приборную панель.
Какая же она идиотка!
— Гм, я, знаешь ли, не люблю лезть в чужие дела, но ты не могла бы мне хотя бы намекнуть, в чем дело? Если ты продолжишь в том же духе, ты пробьешь мне панель.
— Разве у тебя нет страховки? — пробурчала Лейни.
— Она все равно не покроет ущерб от умышленных действий преступно настроенного сумасшедшего, — парировал Джек.
Лейни вздохнула и спрятала лицо в ладонях. У нее был шанс — маленький, крохотный — вернуть свою жизнь на прямую дорогу, а она упустила его! Да что же с ней такое?
Неудивительно, что судьба так жестока с ней. Каждый раз Лейни разбрасывается ее подарками.
— А-а-а… — застонала Лейни. Стон получился приглушенным.
— Хорошо, что она больше не бьется головой о панель, — заметил Дункан с заднего сиденья.
— Да, но теперь она воет и скрежещет зубами, — сказал Джек, останавливая машину перед дверью офиса. Выключив двигатель, он повернулся к Лейни:
— Хватит. Я хотел бы получить кое-какие ответы.
— Делавэр, все вышесказанное, тридцать два градуса[8], — проговорила она сквозь пальцы.
— Очень смешно.
— Действительно смешно. Эта женщина создана для меня. Могу я ее заполучить? — спросил Дункан.
— Тебе ничего не надо скопировать? — осведомился Джек.
— Нет. — Дункан подался вперед и положил локти на спинки передних сидений.
— А позвонить кому-нибудь?
— Не-а.
— Не боишься, что придется заполнять анкету безработного? — пригрозил Джек.
— Слушаю, босс! Уже ухожу. — Вылезая из машины, Дункан насвистывал какую-то песенку.
— Я все равно тебе ничего не скажу, — предупредила Лейни. — Это личное. — Ну вот, теперь он подумает, что это как-то связано с ее гормональным фоном или чем-то в этом роде. Мужчины не любят говорить о таких вещах.
— Гм. Ладно… — Джек помолчал. Было очевидно, что ему неловко. — Не знаю, что происходит, но… если я могу тебе помочь… Или вдруг тебе захочется поговорить. В общем, я хочу, чтобы ты знала, что я рядом. Чтобы помочь. Как друг.
Ну и ну. Речь Джека так удивила Лейни, что она даже отняла руки от лица.
— Как друг? — переспросила она.
Он прокашлялся и расслабил ворот рубашки, вероятно, забыв, что ворот и так расстегнут.
— Да. Как друг. А почему нет? То, что я подписываю зарплатную ведомость, не означает, что мы не можем быть друзьями, верно?
Лейни закивала:
— Естественно. Сейчас же двадцать первый век.
— Ну вот. Ведь в двадцать первом веке мужчина и женщина могут быть друзьями, правильно?
— Конечно, — пробормотала Лейни.
— Разве не эту мысль хотела донести героиня Мэг Райан в «Когда Гарри встретил Салли»?
Гм. Куда их заведет этот разговор?
— Наверное.
— Но еще там был Билли Кристал со своей теорией, что мужчина и женщина не могут быть друзьями, потому что мужчина будет неизбежно думать о сексе и разрушит дружбу.
— Слушай, а ты не хочешь заставить меня говорить с забавным акцентом или еще как-то, а? — спросила Лейни, косясь на него.
— Нет, — рассеянно ответил Джек. — То есть если ты сама не захочешь. Но я не думаю…
— Что не думаешь?
— Так, ничего.
— Что? — продолжала настаивать Лейни.
Неожиданно Джек одарил ее озорной улыбкой, и Лейни, отпрянув, ударилась головой о боковое окно.
— Ты хочешь раздеться и выяснить, смогу ли я определить, делаешь ли ты то же самое, что делала Мэг Райан в гастрономе? Это наверняка поможет проверить теорию, можем мы быть друзьями или нет.
Лейни закатила глаза. Нет, она не будет изображать оргазм в машине Джека. Или где-либо еще.
— Джек, будь серьезным.
— Серьезным? Лейни, я просто сделал тебе предложение. Если я стану еще более серьезным, им придется переставить нас на полку с эротикой.
— Джек, — предупредила Лейни.
— Лейни, — усмехнулся Джек. — Извини. Зато ты повеселела.
Открывая дверцу машины, Лейни поняла, что он прав. Только она ему об этом не скажет. Чтобы он не возгордился.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты отличный парень? — поинтересовалась она, когда они вошли в офис.
— Мне? Нет, черт возьми. И я не отличный. У меня глаза в струпьях. И поросль в пупке. Разве ты не видела сценарий?
— Зато поросль дорогая, верно? Джек усмехнулся.
— Именно.
Господи, как же он красив, когда вот так вот улыбается. И еще красивее, когда наклоняется и целует ее в кончик носа, а потом говорит:
