Ей никогда ничего не давалось легко. Она никогда не получала то, что хотела. Если кто-нибудь решил бы написать эпитафию на ее могиле, эти слова подошли бы как нельзя лучше.
Да-да. Бедняжка.
Она мысленно закатила глаза. Хватит ныть. Пора возвращаться к работе и надеяться, что Джек позабыл о том, что она стащила его кредитку, чтобы расплатиться за ужин в «Ритце».
Э-эх… Этому случиться не суждено.
Расправив плечи, Лейни прошла в офис «Бесстрашных сыщиков».
Молить о прощении. Такой должна быть стратегия. Если Джек решит наказать ее за этот крохотный, малюсенький проступок, она рухнет перед ним на колени и будет умолять простить. Пообещает вернуть ему деньги из первой же зарплаты, если он не уволит ее. Ей очень нужна эта работа, и — к собственному изумлению, осознала Лейни — она ей нравится. Ей никогда прежде не доводилось работать в такой… несерьезной обстановке.
Она здесь уже неделю, и ни один человек не ушел из офиса в слезах.
Никто не опоздал на детский школьный спектакль (ладно, ни у кого из них нет детей, но все же). Никто в пятнадцатый раз не перенес визит к стоматологу из-за неожиданно нарисовавшейся срочной встречи. Никто не просиживал до двух ночи, чтобы успеть доделать все к сроку, и не вставал в половине четвертого, чтобы успеть на утренний авиарейс.
Все это было… мило.
— Готова? Я готов, — сказал Дункан, когда Лейни положила на его стол папку с анкетными данными.
— Готова. А ты? — рассеянно спросила она. у Джека.
— Дорогая, я уже родился готовым, — ответил Джек. Обняв одной рукой Дункана, а другой Лейни, он добавит:
— Пошли, ребята. Мы отправляемся к Волшебнику. К Волшебнику из страны Вес. То есть потери веса.
Лейни не удержалась и улыбнулась. Хотя все в ее жизни шло наперекосяк, работа у них, кажется, спорилась, и это радовало.
За обедом Лейни так наелась, что теперь, когда они с Джеком и Дунканом спускались по лестнице в бальный зал «Ритца», с трудом несла свое пузо.
Во всем был виноват Джек. Она собиралась заказать самый маленький салат и стакан воды со льдом, несмотря на то что Джек предупредил, что платит за обед. Вернее, это Дункан дал ей понять, что платить будет Джек.
— Он всегда платит, — заверил он ее, заказывая себе горячее из морепродуктов, салат «Айсберг» и картошку фри. И еще коку.
— Я буду есть ваш картофельный салат, — сказала Лейни официанту.
Джек посмотрел на нее поверх меню:
— Ты, случайно, не из тех дамочек, которые вечно сидят на диете, а?
Лейни взглянула на цены, проставленные в меню справа от блюд. Самым дешевым был сандвич, и стоил он двенадцать девяносто пять. Ее салат был в два раза дешевле.
— Нет, я просто не люблю плотно обедать, — солгала она.
Правда же заключалась в том, что она практически не завтракала, и обед был для нее главной едой. Но она и так уже попользовалась его щедростью, поэтому ограничится салатом.
— Как хочешь, — сказал Джек и заказал суп из омара, курицу «панини» с чипсами из батата, горячее из групера и два чая со льдом. — Если что-нибудь останется, сможешь доесть, — сказал он, когда официант удалился.
И Лейни сморгнула внезапно навернувшиеся слезы. Эти слезы снова навернулись, когда Джек пододвинул к ней плошку с восхитительно пахнущим супом и сказал:
— Тебе надо попробовать. Он замечательный.
Он оказался прав. Суп действительно был замечательным.
Как и лаймовый чизкейк, и шоколадный тертл-пай[7], который они разделили на троих.
Лейни прижала руку к переполненному животу и застонала.
— Просто не верится, что мы после такого сытного обеда идем на семинар по диетам. Участники почувствуют, что от нас пахнет шоколадом, и начнется маленький бунт. Нам запретят впредь появляться на семинарах Доктора Диеты.
Джек рассмеялся и дружески обнял ее за плечи.
— Держись рядом со мной, детка. Я тебя прикрою.
Лейни улыбнулась ему, и в это мгновение все изменилось.
Это не было слабым проблеском эмоций или чем-то таким, что распознаешь позже, когда обдумаешь ситуацию и проанализируешь ее со всех точек зрения. Нет.
Это был удар молнии. Сопровождаемый раскатом грома. Удар по затылку чугунной сковородой. С точно такой же россыпью искр, как в мультике.
