Гм…
Озадаченная, Лейни хмуро смотрела на дверь.
Да, на двери белым написано, что офис работает с 9.00 до 17.00, выходные суббота и воскресенье.
Она недавно приехала из Сиэтла, где никто не работает с девяти до пяти.
Северо-запад тихоокеанского побережья — это голубая мечта трудоголика.
Лейни не знала, почему так. Может, дело в погоде, такой мерзкой большую часть года, что приятнее сидеть внутри и работать. Или в «Майкрософте», где каждый час, проработанный сверх обязательных восьми, вознаграждался сотней тысяч долларов в виде опциона. — во всяком случае, вначале, до того как реальность и цены на акции высокотехнологичных компаний столкнулись в лобовую. Не исключено, что свою роль сыграл «эффект "Боинга"». Авиационный гигант, на который работало огромное количество людей в западной части штата Вашингтон, славился периодами временного увольнения. Люди стали думать, что, работая по девяносто часов в неделю, они смогут сохранить свое место, и это послужило началом тенденции.
Какова бы ни была причина, отношение Сиэтла к работе сильно отличалось от отношения южной Флориды, где теплая солнечная погода и красивые пляжи превращали каждый день (ну, пока не наступало лето, когда от жары хочется спрятаться в помещении и включить кондиционер на полную мощность) в желанный отгул.
Конечно, жителей Флориды нельзя назвать лентяями. Просто работа не является для них смыслом жизни.
И все же Лейни испытала сильное облегчение, когда из черного седана «БМВ» вылез Джек. Позвякивая ключами, он направился к офису.
Что ей сказать? Она провела здесь всего лишь день. Ее трансформация из трудоголика в гармоничного сотрудника еще не запустилась.
— Доброе утро, — поздоровалась Лейни, горя желанием попасть внутрь и приступить к работе.
Джек уронил ключи и уставился на нее. Его глаза были воспалены, волосы торчали в разные стороны, как будто он не причесался. Наклонившись, он поднял ключи.
— Вы меня испугали, — сказал он, пытаясь одной рукой удержать стакан кофе и журнал, а другой отпереть дверь.
Лейни готова была предложить ему помощь, но не хотела показаться назойливой.
— Извините.
Джек что-то буркнул в ответ, а потом удивил ее тем, что придержал дверь и пропустил вперед. В офисе он сгрузил свою поклажу на стол, за которым сидел вчера утром.
Лейни постояла у конторки, а потом, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, вышла на середину офиса. Он напоминал ей приемную. В такую обычно приходят продлить водительские права обитатели городка с населением менее десяти тысяч. Здесь были и крохотный стол, и хромированные стулья с виниловыми сиденьями вдоль стены — вероятно, предполагалось, что это комната ожидания, — и конторка, такая, за которой стоит сотрудник и, обращаясь к толпе из одного человека, безжизненным голосом восклицает: «Номер двадцать шесть. Двадцать шесть. У кого-нибудь есть номер двадцать шесть?» Позади конторки стояло четыре стола с крышками из ДСП и металлическими боковинами. У дальней стены Лейни увидела несколько металлических картотек по четыре ящика в каждой, а между ними — обязательный фикус в терракотовом горшке и дверь, которая, по всей видимости, вела на кухню. Ковровое покрытие было стандартным, бежевым, пригодным как для внутренних, так и для внешних помещений, по девяносто девять центов за квадратный метр.
В общем, при виде всего этого на ум приходило одно слово — убого.
Однако сам Джек выглядел как человек с деньгами, так что, возможно, бизнес приносил ему большой доход, и он просто не видел смысла вкладываться в шикарный офис.
Лейни снова окинула взглядом помещение.
Да. Наверняка дело обстоит именно так.
Если приглядеться, то у офиса есть свой стиль. Отсутствие дорогих пород дерева и бронзы как бы говорит: «Мы нуждаемся в вас, поэтому знайте, что мы будем трудиться изо всех сил для вас».
— Куда можно положить обед? — спросила Лейни, когда стало ясно, что Джек не собирается проводить для нее официальную церемонию вступления в должность.
Пока Лейни оглядывалась, Джек рылся в верхнем ящике стола. Он вытащил оттуда огромный флакон аспирина и теперь таращился на него, как будто пытался открыть взглядом.
