Она села и стала снимать сапоги, медленно расстегивая молнии, а затем небрежно бросила их к двери гардеробной и посмотрела на часы.
17.32.
М-да, вечер будет долгим.
Можно убить полчаса на приготовление еды. Весь день она ничего не ела.
Лейни была на полпути к кухне, когда зазвонил телефон. Нахмурившись, она посмотрела на черную трубку, стоявшую в зарядке рядом с шоколадно-коричневым кожаным — отец всегда был неравнодушен к коже — диваном в гостиной.
Взять?
Звонят наверняка не ей.
А может, ей? Может, у Джека появилось по-настоящему интересное дело, и он хочет, чтобы его новый сотрудник приступил к расследованию? Вот было бы здорово! Даже полдня не проработала, а уже показывает высший класс.
— Алло, — сказала Лейни, горя желанием бежать в какой-нибудь роскошный особняк, где застали обманутую молодую жену над окровавленными трупами ее мужа и его красивого любовника-гея, или в убогий бар, где, по слухам, в тайной комнате местная «шишка» встретится с колумбийским поставщиком наркотиков, или…
— Привет, Лейни. Это Триш. Вот вам и роскошный особняк.
Лейни села в качалку и поздоровалась с сестрой, стараясь подавить нотки разочарования в голосе.
Они поговорили о том, как провели день — Лейни не сказала, что нашла работу, чтобы ни у кого и мысли не возникло, в каком отчаянном положении она оказалась, — и Триш перешла к сути.
— Послушай, — начала она, — скоро ко мне придут подруги на девичник. Алан работает допоздна, дети вернутся домой через несколько часов. Мы отлично проведем вечер, посидим у бассейна и позагораем. Ты к нам присоединишься? Это экспромт, никакого повода нет. Каждая принесет с собой бутылку вина, я открою пару упаковок чипсов. Будет здорово.
Лейни подумала о том, что ей предстоит долгий, унылый вечер, и пожалела, что не может ответить «да». Она бы с радостью пошла к Триш. Единственная проблема: у нее нет бутылки вина, и денег, чтобы ее купить, тоже нет. Да и у отца вряд ли найдется бутылка. Отец вино не пьет.
А что, если прийти с пустыми рукам? Противно, конечно, но ведь Триш ничего не скажет?
Следующие слова сестры убили эту мысль в зародыше:
— Дело в том, что у меня мало шардоне — так всегда бывает, когда готовишь вечеринку в последнюю минуту, — а дел полно, ношусь, как курица с отрубленной головой. Я не успеваю забежать в магазин. Можешь зайти сама? Естественно, деньги я тебе отдам.
И что на это ответить?
«Могу ли я получить деньги вперед, потому что я на мели?»
Лейни принялась раскачиваться.
— Извини, Триш, но у меня другие планы, — солгала она. Затем, чтобы Триш не попросила ее сходить в магазин до ухода, она к предыдущей лжи добавила новую:
— Мне уже пора бежать. Через пару минут за мной заедет моя давняя подруга, — это объяснит, почему машина Лейни стоит у дома, если Триш случайно заметит ее, проезжая мимо, — и мы собираемся поужинать в ресторане где-нибудь на Вандербилт-Бич.
— Ох. — Триш была искренне разочарована, но Лейни не знала, чем именно — тем, что придется выставлять на стол собственное вино, или тем, что Лейни не придет на вечеринку.
— В следующий раз, когда будешь устраивать девичник, не забудь про меня, — попросила Лейни. Она действительно с радостью пошла бы к сестре.
— Конечно. Обязательно, — ответила Триш. — Ладно, не буду тебя задерживать.
— Приятно провести вечер.
— Спасибо, и тебе тоже.
Триш положила трубку, а Лейни еще долго сидела и смотрела на телефон. Что-то мучило ее, какая-то наполовину сформировавшаяся мысль крутилась в голове, и она знала, что эта мысль жизненно важна, но никак не могла ухватить ее. И чем упорнее Лейни пыталась поймать ее, тем расплывчатее становились ее очертания, пока она не исчезла совсем.
Лейни со вздохом воткнула трубку в зарядку.
Плохо дело. Если кто-то хотел что-то сказать ей, нужно было посылать более сильный сигнал.
У Лейни заурчало в животе, и она не удержалась от улыбки. Может, это они — голодные спазмы, — а не какие-то сигналы из космоса, которые не могут пробиться в ее черепную коробку?
Она встала и пошла на кухню. Отец отремонтировал ее три или четыре года назад. Он не напичкал ее современной техникой и аксессуарами, и в этом не было ничего удивительного. Он мало работал поваром — именно поваром, а не шефом — в ресторане, где трудился уже почти семнадцать лет. К тому же зачем суетиться и впихивать на кухню модную духовку, навороченный холодильник или развешивать над крохотным островком-прилавочком в центре кастрюли из анодированного алюминия? Отец всегда говорил, что с него достаточно готовки на других людей на работе. Дома любой мужчина — или женщина — должен быть самим собой. Этот принцип действовал еще с тех пор, когда Лейни была ребенком, и, судя по тому, какой стала кухня — вполне приемлемой и при этом профессиональной, — ничего не изменилось.
