— Что со мной? – выдохнула она. – Это бред какой-то…
Она видела, как сдерживается и Янис, чтобы не подскочить и не прижать ее к себе, не впиться жадным поцелуем в ее губы.
— Янис, что происходит?..
— Я не знаю, – устало сказал он, и тело его расслабилось. – Это сумасшествие, наваждение какое-то… Только мы никак не можем понять, за что…
Пронзительно звякнул звонок, Лиана вздрогнула, заметила, как сразу напрягся Янис, и пошла открывать дверь.
— Привет, – улыбнулся Ивар, бросил быстрый взгляд на ее лицо, и улыбка моментально слетела с его губ. – Он здесь?
Лиана не смогла уловить интонацию, с которой он это спросил, она чувствовала себя, как человек, пойманный на месте преступления, и вместо ответа молча кивнула. Ивар отодвинул ее в сторону и вошел в кухню.
— Кофе пьем? – ехидно полюбопытствовал он. – А наверх уже поднимались? Или сначала кофе для разогрева? А то и что покрепче?
— Ты с ума сошел, – прошептала Лиана, поняв, что и у Яниса вид пойманного преступника. – Мы просто разговаривали…
— Послушай, – попытался оправдаться Янис. – Все так и было. Она еще ничего не знает.
— Не считай меня полным идиотом, – отмахнулся Ивар. – Ты бы видел ваши лица со стороны – уморительная картина! Состав преступления на лицо! Вернее, на лицах! И какое трогательное выгораживание друг друга! Тварь! – повернулся он к Лиане. – Всегда была и так и осталась тварью! Так и будешь ей после! Господи, как я все это ненавижу!!! За что?! Ну, за что же?!!
— Объясните мне, что происходит! – всхлипнула Лиана, размазывая по щекам слезы. – Я уже много раз говорила, что я ничего не понимаю! Что происходит?!
— Бог подаст! – огрызнулся Ивар и бросил в сторону Яниса гневный взгляд. – Оставляю вас двоих, сударь и сударыня, радуйтесь обретению друг друга и живите долго и счастливо! Простите, если помешал вашему семейному кофепитию! Пока!
Ивар стремительно выскочил из кухни, хлопнула дверь. Лиана плакала, сжимая руками дрожащие плечи. Пунцовый Янис поднялся с табуретки, неловко опрокинул на стол кофейную чашку и двинулся к двери:
— Я догоню его.
Снова хлопнула дверь, и Лиана осталась одна. Она забралась на подоконник, плача и уже не вытирая слез, наблюдая сквозь двойную пелену слез и дождя две бегущие по грязи фигуры. «Что происходит?» – думала она, понимая, что отгадка всего происходящего где-то уже очень близко, где-то почти на поверхности сознания, от этого стало еще страшнее, и Лиана разрыдалась в голос. Томас прыгнул на колени хозяйки, тут же начав безмятежно урчать. И впервые за все это время ей захотелось, чтобы выглянуло солнце.
«… не могла спать. Это был какой-то кошмар. Алиса и сама непрерывно думала о нем, но днем от навязчивых мыслей отвлекали повседневные дела и Михалыч, который постоянно наблюдал за ней, заставляя сосредоточенно и упорно прятать свои желания, запихивать их в себя далеко-далеко, так, чтобы даже лучший в мире психолог не смог догадаться, что же с ней происходит на самом деле. Но вечерами, обычно после одиннадцати, начинался ужас. Огромная каменная рука стискивала сердце, что-то могильной плитой ложилось на грудь, Алиса чувствовала, что это Ким думает о ней, любит и ненавидит, и то ли ждет чего-то, то ли желает, чтобы она исчезла из их жизни навсегда. Скорее всего, все это было одновременно – подсознательные желания человека всегда страшны, он был очень силен энергетически, и ее долбило по всем правилам или без всяких правил, где-то до часу, до того момента, как человек, измучившись и измучив ее, проваливался в спасительное забытье. Когда это случилось в первый раз, Алиса настолько растерялась, ощутив на себе властную, неведомую до сих пор силу, что на испытующий взгляд Михалыча и вопрос, что с ней, не смогла соврать.
— Мне плохо, – сказала она. – Это он.
— Ты что-то чувствуешь? – спросил Михалыч, побелев. – Что?
— Я не знаю, – сказала она, и это было правдой.
— А все же? – настаивал Михалыч.
— Он хочет, чтобы я исчезла… – с трудом пытаясь сформулировать свои ощущения, произнесла Алиса. – …Или пришла… или… я, правда, не знаю… Просто очень тяжело. Здесь, – она приложила руку к сердцу.
