— Прямо антиквариат какой-то, – усмехнулся он. – По которому давно помойка рыдает.
— Перестань, – Лиана отдала ему пакет. – Пойдем на второй этаж.
Они поднялись по лестнице, дом притих, оценивая новые шаги на своих ступенях. Пока Лиана бегала на кухню за тарелками, Макс, опустив пакет в кресло, с заметным интересом оглядывался по сторонам.
— Знаешь, во всем этом что-то есть… – признал он, отходя от балкона. – Только темновато как-то. Сумрачно…
— Люстры нет, – пояснила Лиана, выкладывая продукты на тарелки. – Наверное, проводка полетела, видишь, два провода торчат, а у меня все нет времени вызвать электрика. Правда, я не совсем понимаю, куда я должна звонить по этому поводу.
— Не страшно тебе здесь одной? – в вопросе Макса звучал какой-то затаенный подтекст.
— Нет, что ты! Я же говорила тебе, что дом – живой. Давай сейчас чуть-чуть выпьем, и я тебя с ним познакомлю по-настоящему. Я так хочу, чтобы вы друг другу понравились…
— Лиан, ну это детский сад какой-то! Неужели ты можешь говорить такие вещи серьезно?
— Но ведь это правда! – возразила Лиана. – Любое жилье: любая квартира, дом, да что бы ни было, даже сарай, – несут в себе какую-то жизнь. Это могут быть воспоминания их прежних хозяев, это могут быть эмоции строителей, если дом совсем новый, это может быть память места, память земли, на которой он стоит… Ведь каждый дом не берется из ниоткуда. Кто-то обязательно вкладывает в него свою душу или какую-то частицу души…
— Ага, особенно наемная бригада строителей-алкоголиков. То-то хороши будут у дома воспоминания!
— Макс, ну я же говорю серьезно! – даже обиделась Лиана. – То, что происходит сейчас – другое… Хотя и сейчас, если кто-то строит свой дом с любовью, он все равно вкладывает в него что-то…
— И давно ты видела людей, которые сами, своими руками строят свой собственный дом?
— Пусть так, но ведь даже в пустую оболочку можно вдохнуть душу, если очень этого захотеть… А этот дом не может быть мертвым, потому что он слишком стар…
— Ты – неисправимый романтик, – улыбнулся Макс.
— А ты – законченный циник, – не осталась в долгу Лиана.
— Я не циник, я – прагматик, – поправил ее Макс и притянул к себе. – Хватит уже возиться… Я так по тебе соскучился…
— Подожди, – ласково отстранилась Лиана. – Еще совсем чуть-чуть.
Макс послушно разжал руки, опустился в кресло и принялся наблюдать, как Лиана колдует над столом.
— Готово! – через десять минут торжественно объявила Лиана и гордо оглядела плоды своего труда.
«Макс прав… Я действительно неисправимый романтик… – подумала Лиана, глядя, как подрагивает пламя зажженных свечей, бросая отблики на упругие бока яблок и нектарино, как поигрывает искорками вино, отражая в бокалах часть комнаты, если поднять бокал, можно даже увидеть собственное отражение, выпуклое и растянутое, возникшее в кривом зеркале вина. – И никакая жизнь меня так ничему и не научила… Или романтика – это вечное состояние души? И если ты с ним родился, то с ним и умрешь, независимо от возраста и опыта?»
— Мне так много нужно тебе рассказать, – Лиана, забравшись с ногами в кресло, – ее любимая поза с самого детства – грела в ладонях бокал с вином.
Макс внимательно смотрел на нее, и в его глазах танцевали язычки пламени.
— Мой бывший муж попал в больницу. Прободение язвы. Видимо, у них сейчас совсем плохо с деньгами, и он попросил меня помочь… Ему сейчас нужны свежие продукты, протертые каши, диета… Ничего этого в больнице нет, как ты понимаешь… И потом, еще одна проблема в том, что у него нет полиса… И если его не будет, то за все время его пребывания в больнице, нужно будет платить и немало…И за операцию тоже… Я не знаю… Но я не могла отказать ему в помощи… Он все-таки не чужой мне человек и потом, если бы со мной стряслось что-то подобное, то он тоже, наверняка, не бросил бы меня…
— По-моему, он уже бросил тебя однажды, – жестко сказал Макс. – Или я что-то путаю?
— Нет, но… – растерялась Лиана. – Это же совсем другое дело… Элементарное человеческое участие, не больше…
— Скажи, пожалуйста, может быть, я, конечно, чего-то не понимаю, но по какой причине ты должна тратить на него свои деньги, свое время, свои переживания, наконец? Чем он заслужил такое пристальное внимание к своей особе? Тем, что год назад выкинул тебя из своей жизни? Тем, что пока ты надрывалась на работе и в институте, он водку жрал и на гитарке брякал? Тем, что он никогда не знал, что такое быть ответственным за другого человека? Элементарное человеческое участие, ты говоришь? Элементарное человеческое участие должно было заключаться в том, что ты бы просто дала денег этой его, как ее там, Катьке, Дашке, и все остальное – это уже ее головная боль: какие продукты купить, как этот проклятый полис достать! Ты-то здесь при чем?! Или он настолько не чужой человек, что тебе просто хочется все это для него делать? Бегать по магазинам, разговаривать с врачами, спасать болящего? Извини, но тогда к элементарному человеческому участию это никакого отношения не имеет!
