Ее словно жаром обдало, и она проворно отдернула руку.
— Так-то лучше, — прошептал он и, наклонив голову, проделал поцелуями дорожку по всей линии ее горла, вызвав дрожь во всем ее теле. — Не беспокойся, больше я тебя целовать не буду. Потерпи еще несколько мгновений в моих объятиях — и, я полагаю, мы сможем опустить занавес, закончив представление.
Представление. Его губы остановились у самого основания ее горла, и язык нежно прикоснулся несколько раз к бешено бившейся в ямочке жилке. Мелкая дрожь перешла в содрогания.
— Спокойнее, Лотти, — шепнул он волнующим голосом. — Ведь это всего лишь игра на публику.
Но она-то знала, что это не просто игра.
— Ах, дорогая моя, у тебя все получилось! — воскликнула Джинни, как только Шарлотта вошла в спальню. По просьбе Джинни служанка сразу же сообщила ей о возвращении Шарлотты. Куртизанка сидела в постели, подложив под спину подушки, и на ее лице впервые после несчастного случая было оживленное выражение. — Ты обесчещена. Причем так быстро и эффективно удалось все проделать! Великолепно!
— Откуда ты об этом узнала? — спросила Шарлотта.
— Час назад здесь был лорд Скелтон, — фыркнула Джинни. — Думаю, он сразу же уехал из «Аргайла» и сломя голову примчался сюда, чтобы первым сообщить эту новость мне. Такая преданность! Возможно, я даже удостою его поцелуем!
— Что он сказал?
— Он хотел первым сообщить мне самую невероятную сплетню за целое десятилетие. И эта сплетня о том, что мой юный ангел милосердия был скомпрометирован! — Она наклонилась вперед, ее прекрасные, чуть раскосые глаза так и сияли. — Неужели правда, что Росс буквально изнасиловал тебя прямо в саду?
— Насчет изнасилования — это, конечно, грубое преувеличение, — сказала в ответ Шарлотта, пытаясь говорить сдержанным тоном, хотя у нее подгибались колени. Она присела на краешек кровати Джинни.
Значит, свершилось. Она обесчещена. Хотя дрожь в коленях вызывал не факт ее падения, а воспоминание о мужчине, который был его причиной. Ее целовали много раз и многие мужчины. Но поцелуи ни одного из них не оказывали на нее такого воздействия, не заставляли ее пульс барабанить, словно град по оконному стеклу, а ее ноги становиться ватными. Может быть, она чем-нибудь заболела?
Она заставила себя встретиться со все понимающим, сияющим взглядом Джинни.
— Как это мило со стороны лорда Скелтона. Надеюсь, ты подтвердила его «наихудшие опасения»?
— Только после долгих уговоров и бесчисленных обязательств с его стороны хранить все в тайне. Он, разумеется, дал клятву, значит, — она взглянула на часы, показывающие час ночи, — об этом уже услышал каждый. Включая младшего садовника лорд-мэра. — Она указала на подушку рядом с собой. — А теперь садись поближе и расскажи мне обо всем.
Шарлотте не хотелось задерживаться здесь дольше, хотелось побыть одной и подумать. Правда, вспоминать она боялась.
— Рассказывать почти нечего, а я невероятно устала.
— Это, девочка моя, явная ложь, — сказала Джинни, приподняв бровь. — Ну полно тебе. Расскажи мне обо всем.
— Он дал отпор лейтенанту Олбрайту, заставил меня станцевать с ним два танца, потом вытащил в сад и, убедившись, что нас хорошо видно сквозь распахнутую дверь, поцеловал меня.
— А ты?
— Я ответила на его поцелуй. С большим энтузиазмом.
— Умница. Совсем не обязательно, чтобы работа не доставляла удовольствия. А потом?
— Потом он потащил меня за собой сквозь переполненный людьми вестибюль, накинул свой плащ мне на плечи, затолкал меня в наемный экипаж, потом сел сам и громко приказал кучеру везти нас ко мне домой.
— Великолепно! — одобрила Джинни. — А потом?
— Потом, проехав два квартала, он постучал кучеру, попросив остановиться, и вышел, пожелав мне приятного вечера.
— Вот как? — Джинни, казалось, была разочарована. — И все?
— И все, если не считать того, что он упомянул о своем намерении пригласить меня завтра прокатиться в Гайд-парке в тот самый час, когда у светских людей принято там прогуливаться, чтобы, как он сказал, закрепить факт моего грехопадения в умах тех, кто пока еще сомневался в очевидном. — Шарлотта не сказала Джинни, как выглядел Дэнд во время их короткой поездки в экипаже, как он сидел, сгорбившись в дальнем углу экипажа, буквально вибрируя от напряжения.
