Дойдя до стены, братья Мартин и Фиделис нырнули под низкую арку входной двери и вышли на общий двор. Даже отсюда был слышен крик дочурки Дэнда. Было не похоже, что она кричит от боли. Она просто сердилась.
Они поспешили в часовню, где на них сразу же уставились тридцать пар глаз. Стоявшие на коленях мальчики немного расслабились. Лизетта Бартон и Джинни Малгрю сидели на церковной скамье рядом. Они прибыли вместе в экипаже Джинни, и за долгую дорогу Лизетта узнала массу удивительных вещей. Увидев монахов, обе они вздохнули с облегчением. Барон и баронесса Уэлтон, взиравшие на окружающих с чувством превосходства, как положено людям, которые давным-давно предсказывали, что все закончится благополучно, и оказались правы, улыбались. Маркиза Коттрелл, которая была на последних месяцах беременности, встревожено прислушивалась к воплям малышки, словно кролик к лаю собак, бросая взволнованные взгляды на своего элегантного, с изысканными манерами мужа. Поняв ее тревогу, он вполголоса заверил ее, что, мол, уж их-то с нетерпением ожидаемый отпрыск «будет с самого начала знать, как следует вести себя».
А полковник и миссис Макнилл обменялись романтическим взглядом. Миссис Макнилл, только на прошлой неделе убедившись окончательно, поведала своему широкоплечему, мускулистому мужу, что и они тоже в скором времени станут родителями.
На передней скамье, держа на коленях орущую малышку, сидела с самым невозмутимым видом Шарлотта, а рядом с ней Дэнд, в отличие от нее пребывавший в полном замешательстве. По какой-то непонятной причине это обстоятельство доставило брату Мартину немалое удовлетворение. Наверное, потом придется признаться в этом на исповеди. Отец Таркин, очень торжественный в своем облачении священника, стоял возле купели со святой водой.
— Спасибо тебе, Господи, — пробормотал он и жестом пригласил родителей с ребенком подойти ближе.
Брат Мартин в сопровождении брата Фиделиса подошел к центру алтаря, украшенного букетиками весенних цветов. Остановившись рядом с Шарлоттой, он без всяких церемоний сунул мешочек с сухими травами под нос ребенку. Малышка вдохнула аромат один раз, другой… и чихнула. Потом, остановив на брате Мартине взгляд золотисто-карих, как у матери, глаз, раскричалась еще громче.
— Бедненький ангелочек, — пробормотал брат Фиделис, оттирая локтем брата Мартина. — Бедняжечка моя. Ну полно тебе, успокойся.
Малышка отвела гипнотизирующий взгляд от брата Мартина и переключила внимание на брата Фиделиса. Ее недовольно сморщенное личико расслабилось. Взвыв на всякий случай еще разок, она протянула крошечные ручки.
Брат Фиделис протянул свои навстречу.
Шарлотта, удивленно взглянув сначала на дочь, потом на толстого монаха, передала малышку в его протянутые руки. Девочка сразу же успокоилась.
— Ах ты, моя дорогая, — ворковал брат Фиделис, наклонившись над драгоценным свертком. — Ничего эти люди не понимают, не так ли? Просто малышке хотелось, чтобы ее немножко приласкали.
А малышка, покорив первого мужчину из целого списка, который обещал быть очень длинным, вздохнула и закрыла глазки.
Испустив глубокий вздох облегчения, отец Таркин жестом приказал родителям — вместе с братом Фиделисом — встать вокруг крестильной купели.
— Ну вот, мы собрались здесь сегодня, чтобы поприветствовать вступление этого ребенка в семью Господа нашего. Вы выбрали для нее имя?
— Да, — в один голос ответили Дэнд и Шарлотта.
— Назовите его.
— Роза.
