— Вот, — Тарзан поднялся с дивана, прошагал к елке, пошарил под ней и извлек еще один подарок — кроваво-красный пакет с белым сердцем.
— Компот, — заявил Доктор и запрыгнул к Еве. Она рассеянно посторонилась и Доктор вольно привалился к ее боку. Ева лениво запустила руку под его шапочку и принялась задумчиво почесывать Доктора за ухом. Гора из подушек, на которой Ева восседала, принялась расти снова, некоторые из них обрастали золотыми кистями, покрывались Доктора, не спуская глаз с Тарзана, ковырявшегося в пакете. С призрачного потолка, затянутого туманом, начала медленно капать вода.
Тарзан нетерпеливо отмахнулся от импровизированного дождя, которым разразился потолочный туман, и извлек из своего пакета коробку с пирожными в форме сердечек — белый шоколад, розовый шоколад и бисквит, пропитанный коньяком.
— Гоша, — прокомментировал Плу, — Гоша возит такие Марго раз в неделю — считает, что Марго должна есть сладкое, иначе захандрит. Где-то Гоша вычитал, что сладкое — самый простой и безусловный источник положительных эмоций.
— Плу? — Ева вытерла мокрое от дождевых капель лицо, — Плу, ты слышишь?
— Ну, — раздался хриплый голос.
— Гоша любит Марго?
— Ни хрена, — вздохнул Плу, — но он очень любит быть далеким безнадежно влюбленным. Марго и сама не понимает, как ее используют, и что Гоша для нее так же недостижим, как и она для Гоши.
— Ну и козлы они тогда, — Вава откинула мокрый плед и возмущенно уставилась в потолок, — что это за хреновина? — грозно провозгласила Вава, — на полу воды по щиколотку. — Не дождавшись ответа, Вава возмущенно пропала вместе со своей периной и пледом.
— Дождь, — смущенно проговорила Ева: в ее шею уткнулся Доктор и шептал что-то неразборчивое.
— Сейчас мы с Евой, — Доктор поднял голову и обвел всех присутствующих сияющим взглядом, а наткнулся только на Тарзана, задумчиво поедавшим пирожные-сердечки, — предадимся страстной африканской любви.
Тарзан никак не отреагировал, но после этих слов тихо накрапывающий дождик и превратился в настоящий ливень. В одно мгновение вода с потолка хлынула как из ведра, закрутилась на полу в настоящих водоворотах, бурным потоком затанцевала вокруг елки, с ревом сметая стулья, начавшие было выстраиваться у стола Тарзана.
Доктор некоторое время пытался найти место посуше, а потом плюнул, подхватил Еву на руки и завис в воздухе. С громким хлопком в комнате появилась Вава — она торжественно возлегала в гамаке, вода ей была нипочем, а потому она была необыкновенно довольна, щурила бесцветные глаза, потягивалась и с удовольствием наблюдала, как Тарзан барахтается около елки, силясь добраться до своего дивана, принципиально на желая парить, путается в ногах, бурных потоках и подарках, валится и тут же пропадает, в тот же миг возникая на своем диване.
Ева обернулась к державшему ее на руках, сорвала с него шапочку, бросила в воду и впилась в Доктора странным, яростным поцелуем. Вода стекала по их лицам, мокрые волосы липли к спинам, а они целовались, словно в один момент решили питаться исключительно друг другом. Доктор пританцовывал в воздухе, размахивая ногами, крепко сжимая Еву в объятиях. Словно грустный маленький кораблик, бисерная шапочка покачивалась на все прибывающих волнах.
— Как в кино, — вздохнул откуда-то Плу, который, как всегда подглядывал, — Марго заполнила форму.
Вава нетерпеливо повела рукой и дождь прекратился, словно на небе разом иссякли все стихии. Она достала из-за уха сигарету, снова прикурила от чего-то невидимого и, закатив от наслаждения глаза, затянулась. Вода с тихим гудением начала уходить в пол, дождь прекратился, наступила мягкая, влажная тишина. Из угла, в котором валялись Доктор с Евой, прилетел какой-то предмет мокрой насквозь одежды и смачно шмякнулся на ручку кресла, обрисовав на секунду силуэт невидимого Плу.
— Люди, — возмущенно проорал тот и зашелся в новом приступе кашля. Доктор и Ева оторвались друг от друга, обалдело оглядываясь по сторонам.
— Дождик перестал, — выдохнула Ева Доктору в плечо.
— Маленькая, — Доктор провел носом по Евиному плечу, и оба они растворились в воздухе.
