— А кто это — Дженни Пейдж? — спросил Томми.
— Девушка, которую убили вечером в прошлый четверг, — сказал Хад.
— Никогда о ней не слышал, — настаивал Томми.
— Подумайте, — посоветовал Клинг.
— Подумаю. — Томми помолчал. — Вы полицейский?
— А что, если да?
— Это приличный клуб, — сказал Томми. — У нас никогда не было никаких проблем с полицией, и мы не хотим их на будущее. И у нас никогда не было проблем с хозяином дома, хотя, честно говоря, он изрядная сволочь.
— Никто не собирается создавать вам проблемы, — заметил Клинг. — Я только спрашиваю, как часто сюда ходила Дженни Пейдж.
— Она сюда не ходила, — ответил Томми. — Я прав, Хад?
Хад, собиравший куски разбитой пластинки, поднял глаза.
— Угу, это правда, Томми.
— Положим, я полицейский, — снова начал Клинг.
— У полицейских есть жетоны.
Клинг полез в задний карман, открыл бумажник и показал жетон. Томми взглянул на него.
— Полицейский — не полицейский, это всегда был порядочный клуб.
— Никто не утверждает, что это не так. Перестань напирать своими накачанными мышцами и отвечай, если тебя спрашивают. Когда Дженни Пейдж была тут в последний раз?
Томми долго колебался.
— Никто у нас не имеет ничего общего с ее убийством, — наконец сказал он.
— Значит, Дженни ходила сюда.
— Да.
— Часто?
— Время от времени.
— Как часто?
— Всегда, когда было открыто для публики. А иногда и на неделе. Мы пускали ее, потому что одна девушка… — Томми запнулся.
— Продолжай, говори уж все.
— Потому что ее знала одна наша девушка. Иначе бы мы ее сюда не пустили, только в дни, когда открыто для публики. Это все, что я знаю.
— Ага, — подтвердил Хад и положил осколки разбитой пластинки на радиолу.
— Думаю, эта девушка уговаривала ее вступить в члены клуба.
— Она была тут в прошлый четверг вечером? — спросил Клинг.
— Нет, — тут же ответил Томми.
— Попытайся еще немного подумать.
— Нет, ее тут не было. В четверг у нас санитарный день. Шестеро ребят из клуба дежурят тут по четвергам… по очереди, понимаете. Трое парней и трое девушек. Парни делают тяжелую работу, а девушки чинят шторы, моют посуду и тому подобнее. Не членам клуба в такой вечер вход запрещен. Вообще нет входа, даже для членов клуба, кроме ребят, которые работают. Поэтому я знаю, что Дженни Пейдж здесь не было.
— А ты был?
— Ага, — ответил Томми.
— А кто был еще?
— Какая разница? Дженни тут не было.
— А ее приятельница? Которая привела ее сюда?
— Ну, та была.
— Как ее зовут?
Томми помолчал. Когда, наконец, заговорил, с вопросом Клинга это не имело ничего общего.
— Ту Дженни вам надо было видеть. Она тут ни с кем даже танцевать не хотела. Какая-то странная. Красива до смерти, но ледышка. Просто минус тридцать, и все, я не вру, честно.
— Тогда зачем она сюда заходила?
— Спросите у меня чего-нибудь попроще. Даже когда приходила, никогда не оставалась надолго. Только сидела где-нибудь в углу и смотрела. В клубе не было парня, кто бы не хотел ее снять, но, Господи, она была совершенно неприступна. — Томми помолчал. — Разве я не прав, Хад?
Хад кивнул.
— Прав. Хоть и нехорошо так говорить про мертвую, но это факт. Невесть что из себя корчила, тоже мне цаца нашлась. Скоро ни одному парню и в голову не приходило пригласить ее танцевать. Так она и сидела, как баба на чайнике.
— Она была просто как не от мира сего, — добавил Томми. — Я даже думал, что она наркоманка или что-то вроде того, честно. Ведь знаете, об этом вечно пишут в газетах. — Он пожал плечами. — Но тут было что-то другое. Она просто как с луны свалилась, и все. — Он опять грустно покачал головой. — Но нужно признать, это была конфетка!
— Только ледышка, — повторил Хад и тоже покачал головой.
— Как зовут ее приятельницу?
Томми и Хад обменялись быстрыми понимающими взглядами. Клинг это заметил.
— Дженни была так хороша, — сказал Томми, — и, увидев ее, человек сразу говорил: — Вот это да! А вообще-то, вы ее видели? Такую нечасто увидишь!
— Как зовут ее приятельницу? — повторил Клинг, и на этот раз немного громче.
— Она совсем взрослая девушка, — тихо сказал Томми.
— Сколько ей лет?
— Двадцать, — ответил Томми.
— То есть она почти моего возраста, — заметил Клинг.
