— Вы спали с ней?
— Черт возьми, а вам какое дело?
Плендер отшутился:
— Я только пытаюсь понять, была ли она из тех.
— Уверен, что нет. Она мне сказала, что переспала как-то с парнем на каком-то фестивале, но я бы сказал, что это было в первый и последний раз. Нет, я не спал с ней.
Плендер заказал еще бокал пива.
— Знаете какие-то подробности? Я имею в виду, где она была в понедельник вечером, и тому подобное? Ну ладно, где живут ее родители?
— Вудсайд Плейс, 80. Послушайте, когда отправитесь к ним, забудьте, что знаете это от меня, ладно? Им это не понравится.
— А что я им должен сказать? Что хожу на их улице из дома в дом и выясняю, сколько у кого дочерей пропало? Чем она занималась, работала или сидела дома?
— Закончила среднюю школу и собралась в какой-то университет на севере, но не могла решиться, ехать или нет. — Задумчиво уставился на свое пиво. — Пожалуй, можно бы сказать, что просто убивала время, ждала, вдруг что-то случится.
— Все мы так делаем.
Плендер выбрался в Вудсайд Плейс, большой квартал одинаковых, но красивых современных домов, построенный в форме буквы «Е». Довольно долго искал номер 80. Нажав кнопку звонка, услышал красивый аккорд.
Дверь отворила невысокая женщина с озабоченным лицом и похожими на пуговки глазами, которые расширились от тревоги и страха, когда Плендер представился. Торопливо пригласила его внутрь, словно он пришел за квартплатой. В комнате смотрел телевизор высокий мужчина с усами, торчавшими как зубная щетка.
— Папочка, это мистер Плендер. Из полиции. Это мой муж. Папочка, выключи…
Олбрайт встал, неохотно подошел к телевизору, не отрывая глаз от экрана, и нажал кнопку. Экран погас. Женщина спросила:
— Вы из-за Луизы, да?
— У нас ничего о ней нет. Я зашел узнать… Она ушла в понедельник, да?
— Пива, — сказал Олбрайт, — не хотите, сэр… инспектор, да?
— Сержант.
Миссис Олбрайт вышла и вернулась с двумя бокалами. Олбрайт налил, молча поднял бокал и выпил.
— Если вы думаете, что нам нужно было заявить раньше, то примите во внимание мое положение. Не могу позволить поднять меня на смех.
— Где вы работаете? — недоверчиво спросил Плендер.
— В «Тимбэлс». Младший инспектор охраны. — Он выпятил грудь, словно на ней болталась медаль.
— А почему вас могли поднять на смех?
Выглядел он удивленным.
— Почему… если станет известно, что Джордж Олбрайт не может справиться с собственной дочерью… — Помолчал. — Послушайте, если нет никаких сведений, откуда вы знаете, что она исчезла?
— Мне рассказал один ее приятель. Такое не скроешь.
Олбрайт расстроился:
— Ах, гнусная газетная вошь… Ему только сенсацию подавай…
— Но, папуля, он же хотел, как лучше, — отозвалась жена несмело, но решительно. — Джордж хочет сказать, что однажды такое уже было.
— Когда?
— В прошлом году, когда Луиза собралась на остров Уайт на поп-фестиваль.
— И что случилось?
— Мы не хотели ее пускать, — сказал Олбрайт. — Но она словно не слышала, собралась и уехала. Исчезла на двое суток и не дала о себе знать. Мы просто места себе не находили. А потом вернулась, как будто ничего не случилось.
— Она дала нам знать, папуля, но письмо затерялось в рекламных проспектах…
Олбрайт раздраженно махнул рукой и вышел из комнаты.
— Тогда мы заявили в полицию и чувствовали себя полными идиотами, когда дочь вернулась и спросила, с чего вдруг эта вся паника. Но не поймите неправильно, она не из той сегодняшней распущенной молодежи, о которой столько разговоров. Они с отцом перестали понимать друг друга, вот и все. Я понимаю, отец должен блюсти свое положение, но так сердиться из-за мини-юбок! Говорила я ему, сейчас их носят все девушки. Мне все равно, говорит, что носят другие, Луиза — моя дочь, и все тут!
— Она встречалась с парнями?
— Не думаю, по крайней мере никогда не приводила их домой. Только Рэй Гордон, тот раза три-четыре приглашал ее куда-нибудь и разок проводил ее домой. А в субботу вечером сказала, что один начальник из «Тимбэлс» хотел переспать с ней, но она его отвергла.
— Не припоминаете, как его звали?
— Некий мистер Вейн. Но, знаете, может быть, сказала так, только чтобы досадить отцу. Она вечно твердила о том, что будет делать да какую жизнь вести, когда уедет отсюда. Ты не спеши, говорила я ей, скоро ведь будешь в университете.
