Почувствовал это и бог.
Вой метели стих, высокая фигура в ожерелье из черепов исчезла. Брякнула, упав на землю, статуэтка из темного дерева, и раскололась на части. Сердце Пламени вспыхнуло еще раз и угасло.
– Вот и все, – сказал Олен, как всегда после обращения к кольцу ощущая невероятное опустошение.
Роща выглядела целой, хотя на деревьях не осталось ни единого листочка, а на некоторых стволах чернели горелые пятна. Лед, сковавший источник, таял, и журчала вырвавшаяся на свободу вода.
– А… что? Он… что это было? – Юрьяна трясло, как в лихорадке, глаза его шарили по зарослям. – О нет, не может быть… или это мне только показалось? Или… что с моим хрингистом?
– Похоже, он развалился.
Рендалл опустился на землю. Сил не было даже на то, чтобы спрятать меч.
Рыжий подошел к остаткам деревянной фигурки и принялся их обнюхивать.
Убийственный мыс – крайняя северная точка Холодного континента, и тут редко бывает тепло. Серые волны грохочут, облизывая серые скалы, и неистовые ветра несут дыхание океана. На бесплодной почве не растет ничего, кроме мха.
Но именно тут находится поселок, в котором насчитывается четыре десятка домов и почти в пять раз больше жителей. По крупным праздникам в честь Леа-Хо, а их в год случается три, тут даже бывает оживленно.
Ибо это место Владыка Севера избрал для главного храма.
Святилище, сложенное из плит гранита, высится на мысу, и на его толстых стенах вечно блестит иней. Даже посреди жаркого лета внутри царит холод, а остроконечная крыша, выкрашенная в белый цвет и похожая на айсберг, сверкает так, что глазам больно.
Сторри Бычье Копыто распоряжался в храме уже двадцать лет. За это время он видел все: и явление бога после исступленных молитв, и жуткие чудеса, творимые силой Ночного Хозяина.
И все же он сильно удивился, когда посреди ночи его разбудил испуганный послушник с белым, точно обмазанным сметаной, лицом и трясущимися губами.
– Там… это… ну… – забормотал он, всполошенно моргая и теребя священный синий балахон.
– Что? – поинтересовался Сторри, и чутье подсказало ему, что остаток ночи придется провести на ногах.
– Он… ожил… и потребовал вас… – Послушник икнул, и глаза его, маленькие и черные, как у всех сиаи, выпучились и стали напоминать сливы. – И сказал, что нас погубит…
– Ладно. – На то, чтобы натянуть балахон, верховному жрецу понадобилось несколько мгновений. Он взял жезл, кое-как пригладил непокорно торчавшие волосы. – Веди, и посмотрим, что можно сделать.
В сенях на Сторри глянула испуганная служанка, а за дверями встретил бешено ревевший ветер. Судя по тому, что был холодным, примчался он от самой грани мира, за которой, как всем известно, лежит ледяная бездна…
Звезды моргали в вышине, как замерзшие светляки, луна пряталась за одеялом из облаков.
– Ну и холодина, – пробормотал верховный жрец и вслед за послушником зашагал по тропинке, что ведет от окраины поселка к торной дороге, проложенной до самого храма.
Святилище было видно издалека, и не только благодаря размерам, а еще из-за того, что крыша его светилась неприятным голубым огнем. Это показывало, что хозяин внутри и что он очень сердит.
– Надо поторопиться, а то как бы… – Послушник обернулся, лицо его было перекошено.
– Ничего, потерпит. – За годы службы Сторри неплохо узнал нрав Владыки Севера.
Если тот не начал буйствовать сразу, все обойдется без разрушений.
Храм приблизился, стало видно кольцо на воротах из мореного дуба, украшающая их резьба. Скрипнула, открываясь, малая калитка, и верховный жрец невольно поежился, окунувшись в ледяной, пронизанный запахами снега полумрак. Изо рта повалил пар, свет торчащих из стены факелов показался слишком ярким. Послушник благоразумно остался снаружи.
Статуя Ночного Хозяина, которой полагалось сидеть у дальней стены и благостно глядеть перед собой, стояла. Искаженный лик ее источал гнев, глаза пылали белым огнем, а ожерелье из черепов слегка покачивалось.
– Сила тебе, владыка, – проговорил Сторри, опускаясь на одно колено и склоняя голову.
– Встань, – прошипела статуя, – и иди сюда.
Жрец поднялся и сделал несколько шагов вперед. С удивлением обнаружил, что Жезл Силы в деснице Леа-Хо покрывают мелкие трещины, а Раковина Мороза в шуйце – чернущая, словно ее долго коптили.
