— Откуда? — удивилась Вероника. — Мы же этого не рассказывали.
— Я и есть Большой Боб, — тихо произнёс Пётр, — а Аня — моя родная сестра Лиза.
— Да, ладно разыгрывать! — не поверил Антон и посмотрел на Аню.
Аня кивнула головой.
— Не может быть таких совпадений, — продолжал сомневаться Антон. — В «Игре» постоянно висит около 3 млрд. человек. Все они разбросаны по эпохам и континентам. Пересекаются только супруги и близкие друзья. А мы с вами только сегодня познакомились.
— Значит, совпадения бывают! — сделала вывод Вероника.
— Может, мы родственники? — спросила Аня.
— Каким образом? — не унимался Антон. — В современном мире нет родственников. Родители, желающие завести ребёнка, отказываются от бессмертия. А по закону разрешён только один ребёнок. Всё. Точка. Когда-то ветвистое генеалогическое древо сегодня превратилось в жалкую травинку. Нет ни родителей, ни братьев с сёстрами, ни шумных племянников. Зато мир полон кичливых, самовлюблённых эгоистов.
— Антон, а ты кем работаешь? — спросила Аня.
— Я историк-философ!
— По профессии или по жизненным убеждениям? — засмеялся Пётр.
— Историк по профессии, а философ по убеждениям.
— А ты Вероника? — обратилась Аня к супруге Антона.
— А я дизайнер-психотерапевт! — засмеялась Вероника. — По той же схеме. Работаю дизайнером, а по жизни — психотерапевт. Приходится регулярно одного философа, пропагандирующего теории заговора, наставлять на путь истинный.
— Я бы тогда твою профессию назвал «дизайнер-мозгоклюй»! — уточнил Антон.
Все засмеялись.
— А я пишу детские книжки! — с гордостью сообщила Таня.
— Для детей, которых почти нет? — съязвил Антон.
— Не просто пишет книжки, — поправил её Пётр, — она мастер художественного слова. Читая её описания событий, кажется, что ты оказываешься в гуще происходящего. Я порою даже запахи чувствую, когда читаю её сказку про то, как блины с котлетой поругались…
— Потому что ты её читал во время обеда, — заметила Аня.
Им было легко и спокойно на душе. Первый день в «раю» все игроки находились в блаженной истоме. Состояние безграничного удовольствия, безмятежности и лёгкости создавало реальное чувство нахождения на небесах. Тем более что реальные ощущения «смерти» уже позади, но ещё так свежи в памяти.
Антон с Вероникой, как выяснилось, жили в той же башне, что и Аня с Петром, только занимали блок, находящийся на 6 этажей выше. При таком раскладе случайно встретиться было сложно. Каждый этаж башни представлял собой небольшой город образца 20–21 века. Там было всё необходимое для жизни и развлечений. Все коммуникации между людьми сводились к виртуальному общению голограмм в то время, когда сам человек мог находиться в своём жилом блоке. Для людей, желающих путешествовать по миру, на каждом этаже стояли телепортационные камеры, с помощью которых можно было переместиться в любой уголок Земли.
Они ещё не раз сидели в этом кафе, вспоминая прошлые жизни, обсуждая очередную теорию заговора, выдвинутую Антоном, смеясь над шутками Вероники. Люди редко общались между собой в живом формате — голограммные связи были удобнее и менее утомительными. Но Антон был ярым противником прогресса и настаивал, чтобы встречи друзей проходили в живом формате. Аня с Петром не возражали.
Однажды, Антон попросил Петра встретиться наедине, якобы, у него был к Петру серьёзный разговор. Пётр зашёл в кафе, где они часто ужинали вместе. Антон сидел в углу за столиком. Пётр подсел к нему. Антон огляделся по сторонам, провёл рукой по столу, чтобы закрыться от окружающих водяной завесой и заговорчески наклонился к Петру:
— Как насчёт очередного раунда?
— Ты о чём? — уточнил Пётр.
— Об «Игре», конечно! Пора бы растрясти косточки!
— Анька про «Игру» даже слышать не хочет!
— Знаю, знаю! Вероника тоже ещё не созрела. Поэтому я и предлагаю тебе составить мне компанию. Завалимся ненадолго в какую-нибудь заварушку! Постреляем или на мечах порубимся. А может, очередную болезнь подхватим.
— Нет. По болезням у нас Анька специалист, — усмехнулся Пётр.
— Ну, хорошо. Можно без болезней, — согласился Антон, — ну, так что?
— Антоха! Если я только заикнусь Аньке, что пошёл в «Игру», да ещё и без неё…
