Грейнджер попросила их отступить и пролевитировать книги в дальний угол гостиной. Провела ритуал. Палочка на её ладони завертелась волчком, но потом всё же указала на угол с томами о приключениях национального героя.
— Да, похоже, что это как раз то, что привело меня сюда, — улыбнулась девушка. Норт прочитал на её лице облегчение. Видимо, идея о крестраже ей совсем не нравилась, и та была рада узнать, что всё–таки заблуждалась.
— Вы можете забрать книги, мисс Грейнджер. Нам бы не хотелось, чтобы кто–то пришёл следом за вами с идентичными просьбами. К тому же и я, и Гарри уже ознакомились с их содержанием.
— Да, я их заберу, — кивнула та, подхватив стопку изданий и сложив те в свою безразмерную сумочку.
— Я был рад вас увидеть, Гермиона, — первым нарушил разлившуюся тишину Гарри. — Правда рад. Я очень надеюсь, что у вас всё будет хорошо, и вы ещё раз выйдете замуж за человека, который полюбит вас и ваших детей.
При упоминании о детях та смутилась и отвела глаза.
— Благодарю за тёплые слова, Гарри. Пожалуй, мне действительно пора. Я соскучилась по Розе и Хьюго.
— Всего доброго, — вежливо попрощался Норт, закрывая дверь за мисс Грейнджер и от всей души желая, чтобы у той отключилась тяга к приключениям и, наконец, включились мозги и материнские инстинкты. И так эта «пай–девочка» каждый курс Хогвартса подводила «национального героя» под статью уголовного кодекса. То взлом с проникновением, то кража, то противостояние властям. Несмотря на начитанность и вроде бы неплохой ум, Грейнджер мыслила странными категориями «добра и справедливости» и тем самым напоминала ему «великого светлого волшебника». Была одновременно умной и такой дурой в каких–то человеческих отношениях. Например, давала списывать и воспитывала нужду в себе у Гарри и Уизли. Непонятная даже ему — «шпиону добра и зла» — двойная мораль и…
— О чём задумался? — обнял его со спины Гарри, и он понял, что слишком ушёл в себя, размышляя о мисс Грейнджер, которая теперь должна освободить от своего присутствия жизнь его любимого человека.
— Ни о чём конкретно и обо всём сразу, — пожал он плечами. — Почему ты?.. — вопрос он не договорил, потому что Гарри понял его, перебив.
— Почему я обманул Гермиону? — тихо усмехнулся за спиной тот. — Потому что я сделал выбор. Она бы просто так не успокоилась. А развязывать очередную магическую войну? Ради кого и чего? Нет. Я очень доволен своей жизнью. У меня есть ты. У меня есть будущее. Не будущее карманного героя, а настоящее. Весь мир и ты. Я повторяюсь… — Гарри потёрся щекой о его плечо, тихонько целуя в шею. — Ты в этой формуле моей жизни — самое главное. Я люблю тебя…
— Ты говорил, — невпопад ответил Норт, ощущая горячую теплоту в груди. Почему–то после того, как закрылась дверь за мисс Грейнджер, ему показалось, что они, наконец, смогли окончательно перевернуть страницу прошлого.
— Да, я повторяюсь, — хрипло прошептал Гарри, шумно вдыхая его запах, уткнувшись носом в затылок. — Просто я чувствую это…
— Я тоже кое–что чувствую, — прикрыв глаза, ответил Норт. — И, кажется, это вовсе не волшебная палочка упирается в мою ягодицу…
1 сентября 2017 г.,
Англия, Лондон, вокзал «Кингс — Кросс»
Некогда родная страна встретила их не слишком приветливо. Гарри с удивлением смотрел на лондонскую серость, от которой он отвык за семь самых счастливых лет в своей жизни. Унылая осень. Мелкая мокрая взвесь, которая словно размышляла — стать туманом или всё же вымочить всех дождём, неприятно холодила кожу. Сыро и стыло. Через десять минут он заскучал по Японии.
Они дошли от точки аппарации до вокзала «Кингс — Кросс», который когда–то у него–ребёнка ассоциировался с предвкушением волшебства, а после, когда «Хогвартс–экспресс» привозил обратно — с разрушением надежд.
— Напомни, зачем мы здесь? — демонстрируя лёгкое недовольство, спросил его Норт.
Гарри рассеянно улыбнулся своему любимому супругу, которого только лёгким шантажом и посулами достать у ёкая–однокурсника редкие ингредиенты, согласно длинному списку, удалось заманить в Англию.
— Я просто хочу закончить эту историю, — ответил Гарри. — Именно здесь и сейчас. Как в той книге.
