- А в этот раз отчет был опоздал?
- То, что они, в конце концов, нам прислали, назвать отчетом просто нельзя. Так, повторение пройденного, некоторая перестановка уже известных данных. Как будто доктор Трепкос взял свой прошлый отчет и лишь немного его изменил.
- А дальше?
- Дальше они перестали отвечать на наши запросы. Двое суток молчания, хотя дежурная связь у нас была назначена ежедневно.
- Вас это не встревожило? - спросила Скалли.
- Ну... у доктора Трепкоса и раньше бывали определенные странности. Тем более, что он не подчиняется нашей лаборатории. Скорее мы как вспомогательный персонал обслуживаем его работу.
- То есть сначала вы просто ждали?
- Я, как, впрочем, и остальные мои сотрудники, не хотел поднимать панику раньше времени. В конце концов, не на Амазонке же они потерялись. Отсюда до кратера Авалона чуть более часа полета. Тем не менее, на третий день мы начали беспокоиться. Какой бы ни был характер у доктора Трепкоса, но он же знает, что существует рабочая дисциплина. Экспедиция просто обязана время от времени давать о себе знать. В общем, на исходе третьего дня мы активировали телеметрию и получили нечто ошеломляющее...
Экран телевизора снова ожил, и в синевато-расплывчатых синих тонах возникла человеческая фигура, раскинувшая руки по камню. Теперь изображение было намного отчетливее, чем раньше.
Доктор Пирс, несколько волнуясь, сказал:
- Вы сейчас наблюдаете дно кратера вулкана, кальдера Авалона, где-то внутри жерла. Более точных координат я пока дать не могу. - Он указал пальцем на человеческую фигуру. - Но только вот этого мы увидеть, конечно, не ожидали...
Молдер весь подался вперед:
- Кто это?
- Эриксон, - сказал доктор Пирс. - Их главный сейсмолог.
- Вы с ним были знакомы?
- Да. Мы работали вместе, пока я не ушел из группы доктора Трепкоса.
- Насколько я понимаю, он мертв?
- Посмотрите сюда... - доктор Пирс нажал несколько кнопок на пульте.
Изображение поползло, и вдруг из угла выдвинулась чернильная тень, приближающаяся к лежащему человеку.
- Что это за черт? - прищурившись, спросил Молдер.
- Похоже на то, как кто-то идет согнувшись, - задумчиво сказала Скалли.
- Ты думаешь, человек?
- Молдер, я лишь говорю, какие ассоциации это у меня вызывает... - Она перевела взгляд на доктора Пирса. - Что это было, доктор?
- Мы, к сожалению, пока не знаем. Ясно только одно: это несомненно что-то живое. И потом, чем бы оно ни являлось, оно выключило телекамеру.
- Значит, все-таки человек?
- Я бы воздержался от категорических утверждений. Кстати, температура там потрясающая: что-то около 400 градусов.
- И все-таки это было что-то живое, - сказала Скалли.
- Ничто живое выдержать такую температуру не может.
- А почему вы не поехали в эту экспедицию? - спросил Молдер. Доктор Пирс выпрямился.
- Как я вам говорил, я ушел из проекта еще месяц назад. Мы с Трепкосом тогда чуть не убили друг друга.
- Даже так?
- Да. В данном случае я не хотел бы ничего скрывать.
- И из-за чего же вы так крепко повздорили?
- Хотел бы я ухитриться объяснить вам, из-за чего! Дэниэл и я... Понимаете, я всегда был Сальери, а он - Моцартом. Я всегда отставал. Мне было просто не угнаться за его стремительными концепциями. Я еще только начинал думать, а он уже получал результат. И так - год за годом, все то время, что мы работали вместе. В конце концов это у меня стал проявляться комплекс неполноценности. Но не подумайте, это не просто зависть неудачника к гению. Постепенно - видимо, с опытом - я освобождался от этого и уже начинал думать самостоятельно. А что касается экспедиции на вулкан Авалон... Мне показалось, что доктор Трепкос скатывается в подлинное безумие. Он начал так командовать остальными членами своей группы...
- Вы полагаете, именно он отвечает за то, что произошло?
- Ну... - после некоторого молчания сказал доктор Пирс. - Утверждать это определенно я все-таки не берусь. В конце концов, мы ведь не знаем, что там произошло. И какими бы напряженными ни были наши личные отношения, я молю бога, чтобы все как-то разъяснилось. Это один из крупнейших научных проектов за последние годы. В нею уже вложено, по-моему, около двадцати миллионов долларов. И если хоть слово из того, что я вам сказал, попадет в прессу, если возникнет сенсация или разразится скандал, будут уничтожены результаты многолетних исследований. Причем, не только доктора Трепкоса, но и всего его научного коллектива. Я бы не хотел подводить людей, с которыми вместе работал... Видите, я даже не рискнул обратиться в соответствующие инстанции.
