– Что дальше? – спросил я.
– Дальше? – показал шевалье мне на следующий гобелен. – Что скажете?
На гобелене было изображено десять лучников. Девять из них были готовы выпустить стрелы, а ещё один, изготавливаясь, опустил лук к земле. За их спинами виднелись холмы, речка и стая птиц. Признаться, сюжет был столь обычным для подобных картин, что я растерялся.
– Не знаю…
– Десять лучников, – вздохнул шевалье. – Час от часу не легче. Ну что же! Давайте будем изучать эти рисунки, стараясь запомнить даже мельчайшие детали. Кто знает – может, нам доведётся увидеть записи графа Буасси, и это немного прояснит картину…
Гобелены с должными предосторожностями были возвращены в комнату отца Даниэля, после чего шевалье де Брег весьма рассеянно простился и отправился в свои покои. Мне не спалось. Я лежал и думал о знаках, которые могли послужить ключом к этой загадке.
Один ли покойный граф, известный своими мерзкими пороками и поступками, являлся хранителем этих таинственных богатств? Богатств или же знаний, кои страшны одним своим упоминанием? Знаний, ради которых схлестнулись слуги Святой церкви и древние Боги, явившиеся нам в Баксвэре! Пусть и покажусь излишне самонадеянным, но воображаемые богатства не представлялись мне достойной причиной, дабы прятать их с таким усердием.
Нет, здесь нечто иное…
Я закрыл глаза и попытался представить первый гобелен, который видел в доме шевалье де Брега. Перед глазами возник замок Вердан-Фуа, сторожевые башни, хмурый, опутанный плющом донжон и озеро, в котором, словно в зеркале, отражалось пять башен. Охотников на втором гобелене тоже пять.
Есть ли в этом подсказка?
Возможно, но в чём её смысл? Ключ? Сокол, сидящий на руке одного из этих господ? Наряды? Как я уже говорил, одежды этих охотников напоминали мне картины в замке моего отца. В таких одеяниях были изображены многие из моих предков.
Пять охотников в коротких разноцветных плащах…
Красный, голубой, синий, коричневый, чёрный. Сатиры и фавны, чьи свирели украшены разноцветными лентами. Лучники? Сюрко одинаковые – жёлтого цвета, но не обозначены гербами, кои могли бы оказать помощь. Возможно, смысл этих персонажей в ином? В чём? В их количестве? Вздохнув, я перевернулся на другой бок и заснул. Сия загадка была слишком сложна для моего разума…
Утро началось плохо. Едва мы спустились вниз и приступили к утренней трапезе, как в залу ворвался отец Даниэль. Клянусь, мне не доводилось видеть священника в таком виде! Даже после схватки с баргестами он выглядел куда достойнее своего сана.
Всклокоченные волосы торчали в разные стороны, а пунцовое лицо перекосила злобная гримаса. Не успев дойти до стола, за которым сидели я и шевалье де Брег, святой отец начал орать и размахивать руками, словно ветряная мельница. Широкие рукава сутаны стали похожи на крылья большой и очень хищной птицы. Признаться, даже не понял его слов – он говорил слишком быстро.
– Как так – украли?! – вытаращился на священника шевалье де Брег, пытаясь прожевать кусок курицы, выловленной из похлёбки. – Святой отец, вы что, ополоумели или перепились вина?! Согласен, здешнее вино приятно на вкус, но если вы задумали бражничать, то могли бы пригласить и нас, дабы не предаваться греху без должной закус… должной поддержки! Это, позволю себе заметить, совсем не по-христиански! Сказано в Писании: «Грех разделяет человека и Бога!» Вам ли не знать, отче…
– Орландо, перестаньте паясничать! – зарычал отец Даниэль и, уже не сдерживая эмоций, отшвырнул блюдо, не вовремя принесённое слугой. Миска отлетела в сторону и разбилась, испачкав стену жирным бульоном. Испуганный его гневным выкриком слуга остолбенел и замер на месте, но его покорность разозлила священника ещё больше. Сагальский оскалился и рявкнул:
– Пошёл прочь, безбожник!
– Однако… – удивлённо протянул де Брег. – Судя по делам вашим, вы не шутите? Эдак мы и без завтрака останемся, чёрт бы вас побрал!
– Святые угодники! Какие могут быть шутки?!
– Шутки, к слову, бывают разные, но о них мы побеседуем чуть позже, когда перестанете кричать. Потрудитесь объяснить, отче, что именно произошло нынешней ночью и отчего вы так взбесились, словно вас не допустили до Святого причастия?
