Идеология и практика международного сионизма - страница 5

Бауэр приходит к выводу о том, что «наиболее упорная форма противоположности между евреем и христианином есть религиозная противоположность. Как можно устранить противоположность? Для этого надо сделать ее невозможной. Как сделать религиозную противоположность невозможной? Для этого надо уничтожить религию»^>2. Путь «эмансипации» от религии, предлагаемый Бауэром вполне в духе младогегельянских концепций, Маркс расценивает как совершенно нереальный и недостаточный. Он обращает внимание, в частности, на то, что религия сохраняется и в тех стра-пах, где государство как будто отказывается от навязывания какой-то религии своим гражданам. «Религия,— говорит К. Маркс,— ...не причина мирской ограниченности, а лишь ее проявление. Поэтому мы объясняем религиозные путы свободных граждан государства их мирскими путами... Они покончат со своей религиозной ограниченностью только тогда, когда уничтожат свои мирские путы» ^>3.

Маркс, таким образом, считает, что религия возникла и сохранилась не случайно, что она является отражением определенных общественных явлений. «Постараемся,— развивает он свою мысль,— вглядеться в действительного еврея-мирянина, не в еврея субботы, как это делает Бауэр, а в еврея будней.

Поищем тайны еврея не в его религии,— поищем тайны религии в действительном еврее»

Именно в постановке вопроса о «мирской» основе религии сказался принципиально новый, историко-материалистический подход, который является характерной чертой всех последующих работ Маркса. Религия вообще — порождение бытия. Специфика религии — специфика бытия. «Какова мирская основа еврейства? — спрашивает Маркс.— Практическая потребность, своекорыстие.

Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги». Отсюда следует и вывод: «Организация общества, которая упразднила бы предпосылки торгашества, а следовательно и возможность торгашества,— такая организация общества сделала бы еврея невозможным. Его религиозное сознание рассеялось бы в действительном, животворном воздухе общества, как унылый туман» ^>2.

Следует иметь в виду, что Маркс нередко употреблял слово «еврейство» («Judentum») в смысле «торгашество». Это связано с тем, что в немецком языке слово «Jude» кроме своего основного значения—«еврей», «иудей» — употреблялось также в смысле «ростовщик», «торгаш» ^>3 (эта сфера деятельности поощрялась иудаизмом). В эпоху первоначального накопления нарождающаяся буржуазия требовала аналогичных послаблений и со стороны христианства.

Торжество буржуазных отношений открывало перед еврейством такие перспективы, которые оно никогда не могло иметь раньше, в условиях преобладания натурального хозяйства и осуждения «неугодного богу» (христианскому) предпринимательства. С самого начала еврейство фактически находилось на положении одного из низших сословий по отношению к феодальной аристократии. Но, указывая на пропасть между юридическим и фактическим положением еврейства в современном ему обществе, Маркс отмечает, что «еврей эман- сипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями» 1.

Переоценивая абстрактное, чисто теологическое содержание религий, Бауэр склонен был считать, что еврейство сохранялось лишь благодаря своеобразному противостоянию христианству. Возражая Бауэру, Маркс подчеркивает, что «еврейство удержалось рядом с христианством не только как религиозная критика христианства, не только как воплощенное сомнение в религиозном происхождении христианства, но также и потому, что практически-еврейский дух — еврейство — удержался в самом христианском обществе и даже достиг здесь своего высшего развития. Еврей, в качестве особой составной части гражданского общества, есть лишь особое проявление еврейского характера гражданского общества.

Еврейство сохранилось не вопреки истории, а благодаря истории.