— Я учился. — Павел только что вернулся из библиотеки. Убрав дневник глубоко под матрац, он решил немного размяться, и направился в спортивный уголок казармы, где и встретил упражняющегося Зверя.
— И на кого ты учился?
— На журналиста.
Зверь хмыкнул. Поинтересовался:
— А зачем пошел служить?
Павлу уже не раз приходилось слышать этот вопрос, и ответ был заготовлен:
— Из-за денег, — просто сказал он. Неправдой это не было. Но это была лишь часть правды.
Зверь хмыкнул снова:
— На учебу не хватило?
— Да, — кивнул Павел и, подпрыгнув, повис на турнике. Медленно подтянулся, коснулся перекладины подбородком, застыл.
— Контракт у тебя на пять лет? Или на десять? — Зверь разговаривал спокойно, ровно, словно не отжимался сейчас, а в шахматы играл.
— На пять, — пропыхтел Павел.
— Потом думаешь вернуться и продолжить обучение?
— Не знаю. Как получится.
— Из твоих записей может выйти что-нибудь действительно неплохое. Если там будет правда
— Я пишу для себя. — Павел спрыгнул с турника, подошел к набивному мешку, несильно ударил его раскрытой ладонью. — Только для себя.
— А мы все делаем для себя. Но если что-то получается хорошо, значит, этим надо делиться с другими людьми.
— У тебя хорошо получается отжиматься.
— Не могу того же сказать о тебе.
Павел подумал, что Зверь совсем не глуп. Подумал с уважением и даже с некоторым удивлением. Не ожидал он такой рассудительной речи от накачанного здоровяка.
— Что сказал лейтенант? — поинтересовался Зверь, закончив отжиматься и взяв штангу.
— Советовал стать псом.
— Псом войны?
— Скорей бойцовым псом… — Павел, уклонившись от воображаемой атаки, провел серию стремительных коротких ударов. Тяжелый мешок дрогнул, звякнув цепью.
— Слабо бьешь, — сказал Зверь. Он опустил штангу, шагнул к боксерскому мешку, долго примеривался, раскачиваясь корпусом из стороны в сторону, перебирая ногами мелко и неторопливо, словно пританцовывая. Потом подался вперед, выбросив перед собой угловатый, похожий на обломок бетонного блока кулак. Мешок всхлипнул, отпрыгнув назад. Загремела звеньями цепь.
— Вот так надо, — довольно сказал Зверь, поймав в ладони раскачивающийся, крутящийся мешок. — Все тело в удар надо вкладывать, весь вес.
— Сравнил тоже, — хмыкнул Павел, — свой вес и мой…
Стоя спиной к неприкрытой двери, они не заметили, как та открылась еще шире и как в нее, пригнувшись, протиснулся боком еще один человек. Он встал, едва перешагнув порог, загородил широченной спиной дверной проем. Окинул взглядом тесное помещение, заставленное спортивными снарядами и тренажерами. Прищурясь, словно прицелясь, осмотрел беседующих товарищей. И сказал сипло, глядя на Зверя:
— Это ты чемпион? — В голосе здоровяка слышались угроза и неприязнь.
Павел обернулся, выглянул из-за набивного мешка. Зверь словно не услышал обращенного к нему вопроса, но плечи его напряглись и кулаки сжались.
— Ты чемпион, спрашиваю? — Сиплый здоровяк шагнул вперед, привалился боком к стене.
— Ты ко мне обращаешься? — нахмурившийся Зверь наконец-то чуть повернул голову.
— А к кому же еще?
— Ты кто, горилла? Откуда здесь? Я тебя не знаю.
— Это Некко, — негромко сказал Павел. — Из четвертой роты.
— И что ему надо? — Зверь смотрел сквозь чужака. Павел пожал плечами:
— Наверное, пришел посмотреть на меня.
— А говорит со мной, — без тени улыбки хмыкнул Зверь.
— Так который из вас ? — Некко с сомнением глянул на Павла. — Кто чемпион?
— Ты чемпион, Писатель? — спросил Зверь.
— Да вроде бы нет еще.
— Я тоже.
— Не валяйте дурака! — Некко хмурил брови. — Я все равно узнаю, который из вас!
— Вроде бы он нам угрожает. — Зверь задумчиво потер переносицу. — Или мне это кажется?
Дверь широко распахнулась, ударившись о стену. Один за одним в тренажерную вошли Гнутый, Цеце, Ухо и Рыжий Разошлись, встали возле спортивных снарядов, скучающе уставились на незваного гостя, лениво позевывая, почесывая кулаки. Через секунду в дверной проем заглянул Шайтан — он сегодня дежурил в казарме. Именно он заметил чужака из четвертой роты, догадался, зачем тот пришел, кликнул товарищей…
— Что? — Некко стушевался под перекрестными взглядами.
