Судя по выражению лица Итана, он искренне считал, что вот здравого смысла-то мне и недостает — уже продала, видимо.
— А, да что тебе объяснять… — раздраженно отмахнулась я. — Брысь от меня, всех симпатичных мужчин распугаешь!
— Целее будут, — философски заключил Итан, не двинувшись с места. — Бутылка мертвой воды — и у тебя уже есть фотограф, если уж тебе не нужен профессионал.
Я беспомощно окинула взглядом парк. Одиноких мужчин поблизости не было вовсе. Сплошь счастливые отцы семейства да влюбленные юнцы с маниакальным блеском в глазах. На помощь от женщин рассчитывать тем более не приходилось: прекрасной половине человечества я не нравилась особенно.
— Литровая, не больше, — обреченно вздохнула я и вручила Итану чехол с фотоаппаратом.
В его лапищах массивная камера смотрелась не солиднее моего смартфона. Разве что на сей раз никакие акварельные ирисы не вносили нотку диссонанса — но с этим неплохо справлялся темно-бежевый чехольчик, от которого Итан поспешил избавиться.
— Что, яда не успела накопить? — поинтересовался он и тут же коварно щелкнул фотоаппаратом.
— Ты что творишь?! — праведно возмутилась я.
Посмеивающийся Итан предъявил мне экран фотоаппарата, откуда на меня с непередаваемым возмущением уставилась моя злая копия: вытянутые к вискам графичные стрелки превратились в ритуальный макияж темной ведьмы, каштановая волна волос растрепалась, и выбившиеся из укладки пряди вздымались надо лбом, словно под ними скрывались чертовы рога.
— Ты же говорила что-то про здравый смысл? — с ухмылкой напомнил Итан. — Что ни говори, ты навка. Для покойницы выглядишь свежо, но истинная натура просвечивает сквозь любой флер.
Я одарила его хмурым взглядом исподлобья, и подлец не замедлил снова щелкнуть фотоаппаратом. Второй снимок оказался еще хлеще первого: если поначалу «ведьма» выглядела возмущенной чьей-то наглостью, то теперь — откровенно разъяренной. Я открыла было рот, чтобы высказать все, что думала о только что открытом антиталанте Итана… и не произнесла ни слова.
Фотографии были живыми. Женщина на них казалась близкой и понятной, и солнечный свет подчеркивал ровно то, что нужно, — колдовской кулончик-кристалл, скрепляющий «замочную скважину» декольте, и парные серьги под сенью растрепанных волос. Оставалось только пустить снимки серией, чтобы золотистые лучи играли на гранях украшений, и публикация соответствовала бы тематике страницы практически идеально.
Черт, да я сама не смогла бы сделать лучше!
Итан на мгновение замер, явно ожидая если не выволочки, то, по крайней мере, симметрично ядовитого ответа, — и снова нажал кнопку фотоаппарата. На этот раз у «ведьмы» было куда более сложное выражение лица — не то недоумевающее, не то завистливое, не то счастливое; солнце над головой короновало ее золотом, и блики на воде бросали отсветы на скулы и плечи.
— Ты… — я осеклась, сама не зная, что хотела сказать. — Черт с тобой. Фотографируй.
Глава 3 Страшная история с хвостиком
Внемли, о дитя! Этой трагической саге, этой страшной истории с хвостиком тысяча лет!
Л. Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»
Итогом сотрудничества с Итаном стала добрая сотня снимков. Черт его знает, как это у него получалось, но фотографии были экспрессивными, контрастными и яркими. Они цепляли взгляд и приковывали внимание.
— Полоснуть тебя поверх старых шрамов, что ли… — рассеянно пробормотала я, склонившись над экранчиком фотоаппарата.
Женщина на снимке небрежно придерживала взметнувшиеся из-за сильного ветра волосы, и в ее отстраненном лице было что-то не от мира сего. Зеленоватые тени деревьев и блики на водной глади пруда добавляли изображению какую-то зловещую глубину, и я засмотрелась — а потому не сразу обратила внимание, что тишина стала какой-то напряженной.
Итан машинально потирал левую половину груди, отвернувшись. Тонкая ткань футболки под грубой кожей куртки сминалась все сильнее с каждым движением. Итан не пытался ни протестовать, ни горячо поддерживать идею, и если это я еще могла как-то понять, то вот молчание в мои представления о русалочьем вдовце не вписывалось.
— Разве кто-то из вас может? — спросил Итан прежде, чем я сумела подобрать правильные слова. — Стать хозяйкой тому, кто уже помечен навкой? — говорил он спокойно, но злосчастная футболка уже просилась под утюг.
