* * *
Гарри Поттер стер с лица грязь и пот вперемешку с кровью, своей и чужой, и огляделся. Хогвартс горел, несколько башен уже упало, горел Запретный Лес, догорали остатки избушки Хагрида, Хогсмид сравняли с землей еще полгода назад, на дальнем берегу озера валялся гигантский кальмар, мертвый, но и в смерти сжимающий туши семи мертвых великанов своими щупальцами. Птицы уже расклевывали их. Смерть была всюду, со всех сторон. Прямо под ним лежал труп его заклятого врага, причины этого побоища, Темного Лорда Волдеморта.
Гарри Поттер плакал. Да, он, Мальчик-Который-Выжил, Избранный, победил. Волдеморт мертв, теперь окончательно. Гарри опять выжил. Один. И, что самое ужасное, он не мог последовать за друзьями и любимыми. Конечно, можно было покончить с собой, но тогда все, вообще все, будет бессмысленно. Но что он может сделать? Мертвых не воскресить, прошлое не изменить. Хотя…
Гарри поднялся, лихорадочно размышляя. Это возможно? Если он изменит прошлое, не допустит одного и ускорит другое, то все измениться. Этого — этой тотальной войны, этого геноцида — не будет. Значит, не будет и его, по крайней мере, такого, каков он сейчас, с такими знаниями и такой памятью. Значит, не кому будет изменить прошлое, возникнет парадокс, который завершиться коллапсом ново-измененной реальности или его смертью, пустой и бессмысленной, в безнадежной попытке изменить прошлое. Но если послать в прошлое не себя, уязвимого человека, а что-нибудь неодушевленное, письмо, к примеру? Письмо самому себе, с подробной инструкцией отправить в прошлое его точную копию, когда будет на это время? Тогда реальность измениться, этот ее пласт будет отделен завитком времени-пространства, он, Гарри Поттер этого мира, умрет вместе с миром, которого не будет существовать, которого не может быть.
Но куда, в какое время? Гарри закрыл глаза и погрузился в глубины своей памяти. Четвертый курс, перед Турниром? Нет, тогда он уже слишком зависел от Дамблдора. Раньше? В день, когда Хагрид принес письмо из Хогвартса? И тут Гарри вспомнил. Да, теперь он это мог. Теперь он помнил все.
Он помнил, как сбежал от Дурслей. Помнил, как дрался с Дамблдором. Помнил, как старик, и бровью не поведя, наложил на него могущественные проклятья, ограничившие его магию, а потом и вовсе стер из памяти все его воспоминания о магии, заодно сделав его чуть не на три года младше ментально. Если тот Гарри будет обладать информацией, он сумеет переиграть всех.
Это было выходом, желанными и возможным. Гарри достаточно знал о смерти, других мирах и времени-пространстве. Он мог осуществить это, мог. Его душа, проекция его духа на этот мир, смешается с душой того мальчика, Гарри Поттера, который получит его письмо. Во всяком случае, большая ее часть. Это не даст ему знаний, но сделает сильнее. Дух не пострадает, и после смерти всех остальных своих воплощений вернется к истоку, чтобы вновь одновременно возродиться во множестве миров. Гарри Поттер расхохотался, не обращая внимания на окружающие его разрушения и трупы друзей и врагов.
Его ждало много работы, он не мог вновь полагаться на удачу. Удача всегда была на его стороне, позволяя выжить в самых невообразимых ситуациях, но она не спасла его друзей и любимых, она не предотвратила войну. Он не мог полагаться на удачу. Но как его прошлый Я сможет справиться с Квиррелом, василиском и всем остальным без удачи? Вмешательство Дамблдора лишило его не только трехлетнего опыта в беспалочковой и без-заклинательной магии, оно лишило его острого и пытливого для ребенка ума, выработанного этим опытом, умения целиком отдаваться учебе и делу. Но, даже без этого вмешательства, даже со знанием будущего… чтобы маленький Гарри смог остановить Волдеморта и не допустить ужасов еще одной войны, он не просто не должен был ошибаться. Он должен был выбирать наилучший из возможных путей. Воистину, его ждало много работы…
