Он продолжал раскручивать моток воспоминаний всего этого утра. Конечно, так оно и было. Он вышел из хранилища и пошел на эту встречу в нормальном настроении. Потом открыл дверь и увидел эту Рыжую. Он не помнил её имени и называл про себя „Рыжая хоть это был совсем другой, очень богатый, какой-то медово-золотистый цвет, особенно на солнце, которое её освещало, когда она сидела в приемной, а он открыл дверь и вошёл.
Конечно, он работал директором по маркетингу и первым заместителем главного менеджера. Но он, Хайнц Эверс, был график-дизайнером. Он видел линию, красоту, свет. Да, она была очень выгодно освещена. Нарочно так сразу не посадишь. Свет на покрытой нежным пушком щеке, линия шеи, плечо, высокая грудь. А волосы на просвет, как золотая корона. И всё - на дальнем фоне тёмной стены, так рельефно!
Он не помнил, чтобы что-то конкретное подумал в тот момент. Просто сердце отдалось в горле. Но неприятного чувства не было. Откуда ему было взяться? Потом... вспоминал Хайнц Эверс. А потом он услышал голос Джино, подумал о ещё предстоящей сегодня встрече у главного и вышел в коридор. Там он увидел Анке. Да-да. Раздражение возникло, когда он увидел не Джино, а Анке, в нелепой футболке и туфлях без каблуков, которые делали её волосатые ноги кривыми. Ведь они не были на самом деле кривыми. И были даже хорошей формы. Разве что ступни слишком большие.
Почему она за собой не следит, - подумалось ему. - Что за дурацкий вид? Это она так пойдёт на интервью! Да-да. Он хотел, чтобы она не пришла. Он попросту хотел, чтобы она не пришла на интервью, чтобы не видеть её рядом с этой Рыжей, и поэтому попросил найти и распечатать ему все сводки по дочерней фирме во Франкфурте, этой его головной боли, неудачному приобретению последнего года. Безусловно, сводки были нужны для сегодняшнего совещания, но их запросто мог подготовить кто-то другой.
Потом он нарвался на Джино. Джино. „Молодой и очень талантливый“, передразнил он Анке. Он был действительно очень молодой - до тридцати - и неплохой дизайнер, этот живой как ртуть толстый итальянец. Неужели он действительно метит на моё место? - прервал ход своих воспоминаний Хайнц. - Так это он зря. В Германии так просто подобное не происходит.
Конечно, неудачи последнего квартала пошатнули положение Хайнца Эверса. Но идея купить эту франкфуртскую фирму принадлежала не ему. И если бы не Франкфурт, то для гамбургского филиала все неудачи с продажами этого квартала не были бы так критичны. То, что часы не продавались, просто никто бы не заметил, если бы не финансовая брешь во Франкфурте.
Те торговали макияжем и женскими аксессуарами по интернету. Купили дорогую MarketSite, но продажи не пошли. Женщины не покупали по интернету. Их там практически не было. А те, что были... Хайнц представил себе Анке и раздражённо усмехнулся. Нет. Немногих из них интересуют женские аксессуары.
Да, Франкфурт был стратегическим просчётом. Поэтому покрывать убытки может только он, Эверс, здесь, в Гамбурге. И потому так ощутимы эти проклятые часы. Они не шли. Но это был просчёт тактический. Нужен был новый каталог. Взять сейчас пару практикантов или джунио и быстро сделать ещё в этом квартале новую презентацию. Не нужно изобретать велосипед, менять стиль публикаций, WebSite. Хайнц работал в компании с самого начала, почти восемь лет и хорошо знал свою клиентуру. А Джино с его „свежими“ идеями выпрыгивал не к месту. Он подрывал его, Хайнца, авторитет и, может быть, делал это умышленно.
- Неужели эта дура Анке серьёзно считает, что я придираюсь к нему, потому что он эмигрант? Мне это даже в голову никогда не приходило!- сердито подумал Хайнц Эверс и добавил вслух, точно даже не формулируя для себя, к кому он обращается:
- Закомплексованные идиоты! Стая закомплексованных идиотов!
Звук собственного голоса повернул ход его мыслей. Солнце перевалило за полдень, и длинные яркие полосы поползли по стене просторного кабинета, выходящего на запад. В луче плясали пылинки. Мысли вернулись к Рыжей.
Как она презрительно сказала на складе:Это ваша продукция?Конечно, он предпочёл бы продавать что-нибудь получше, чем эти побрякушки. Но то, что их вообще покупали, было его - Эверса - заслугой. И клиентами его были серьёзные бизнесы. В каждой компании бывают дни рождения, юбилеи, всякие праздничные даты. Нужны бывают мелкие или крупные подарки. Недорогие, но приличные и хорошо упакованные, достойные имиджа фирмы. У него были серьёзные клиенты, их не нужно было соблазнять дешёвой рекламой. Они, вообще, покупали не себе. Но его каталоги и презентации должны были соответствовать таким клиентам, их представлениям о партнёре.
