Но вместо этого он всего лишь взял ее безжизненные пальцы и медленно поднес к губам. Это какая-то пародия на дворцовые манеры. Тепло его дыхания коснулось кожи, и у нее по позвоночнику прокатилась дрожь… дрожь желания.
— Прощай, Кэти. — Их глаза встретились. — А теперь иди на встречу с королем.
Ей удалось выйти из комнаты, не споткнувшись, но слезы текли по щекам, и пришлось скрыться в одной из туалетных комнат, чтобы привести себя в порядок.
Она бросила беглый взгляд в зеркало. Ну и вид. Мертвенно-бледное лицо и темные круги под глазами. Напряжение, в котором она жила в течение всех дней после выздоровления Казимиро, не прошло для нее даром.
Все это время ее муж проводил с братом, пока тот восстанавливал здоровье и силы. Помимо этого Ксавьеро занимался приготовлениями к путешествию в Южную Америку, а также оформлением доверительной собственности для Кэти на владение домом в Лондоне. Она заявила ему, что немедленно продаст георгианский особняк и пожертвует все деньги на благотворительность. На это он лишь пожал плечами и процедил:
— Мне все равно, как ты с этим поступишь.
К своему ужасу Кэти чувствовала, что он отдаляется от нее, как будто она уже была в прошлом. Как будто перестала существовать. Близость у них осталась только в постели, где их соития были подобны взрыву. Конечно, у Кэти не было другого опыта, помимо секса с Ксавьеро, но тем не менее она понимала, что мужчины и женщины по-разному смотрят на это. Ксавьеро продолжал наслаждаться ее телом, она тоже получала свою долю чувственного удовольствия, но для него это было просто занятие сексом и больше ничего. А для нее…
Для нее все было по-другому. Каждая изощренная ласка и прикосновение дарили ей счастье. Извиваясь в экстазе под его крепким, мускулистым телом, она знала, что уже никогда не познает такого блаженства. Но также знала, что причины, по которым она его оставляет, серьезны и разумны. Что касается Ксавьеро, то он не сделал ни малейшей попытки отговорить ее.
Смахнув последнюю слезинку, Кэти, переживая, что заставляет короля ждать, торопливо вышла из туалета и направилась в дальний конец дворца, где находился его кабинет. Помощник сразу же провел ее к Казимиро.
Король сидел за огромным письменным столом и, когда она вошла, поднял голову:
— Кэтрин. Наконец.
Она присела в глубоком реверансе:
— Прошу прощения за опоздание…
— Такое происходит не часто, — сухо заметил он. — Входите и садитесь.
Кэти устроилась в кресле напротив. Она поймала себя на том, что помимо воли слишком пристально на него смотрит. Конечно, неучтиво так разглядывать монарха, но ведь его выздоровление — это чудо. Такое бывает в кино, а не в реальной жизни. Белая, неподвижная фигура, подключенная к бесчисленным проводам и трубкам в реанимационной палате, теперь преобразилась, и перед ней был полный жизни человек.
Черные волосы, которые в больнице были сбриты, успели отрасти и даже начали виться. Оливковая кожа утратила бледность и выглядела загорелой, как у здорового человека, часто бывающего на солнце. Мышцы у него снова прибрели упругость — это результат сеансов физиотерапии и занятий гимнастикой.
Он очень похож на Ксавьеро — такой же красивый. Но глаза у Казимиро темнее, а губы хотя и складываются в самоуверенную улыбку, но не такую саркастическую, как у Ксавьеро.
— Итак, Кэтрин, — произнес он немного насмешливо, — вы очень внимательно изучаете короля. Каков ваш вердикт?
— Вы прекрасно выглядите, ваше величество.
Он улыбнулся.
— Чувствую я себя тоже прекрасно. — Прищурившись, он задумчиво добавил: — Такая оценка дорогого стоит, потому что исходит от вас — ведь вы видели меня в плачевном состоянии. — Он вздохнул. — Я обязан вас поблагодарить.
— Ваше величество, вы не должны меня благодарить.
— Нет, должен, — не терпящим возражений тоном — совсем, как Ксавьеро — возразил он. — Врачи не понимают — наверное, так и не поймут, — каким образом я вышел из комы. Но они говорят, что нельзя недооценивать живительную силу человеческого голоса. А ваш голос я слышал чаще других. — Помолчав, он уточнил: — Ваш голос был единственным, который я слышал постоянно.
