Она ждала — и хотела, — чтобы Ксавьеро ее обнял, как только они очутятся за непрозрачными тонированными стеклами. Но он этого не сделал, всего лишь небрежно откинулся на спинку мягкого кожаного дивана, вытянул длинные ноги и, прищурившись, стал сверлить ее взглядом.
— Твой дом оказался… не таким, как я ожидал, — медленно произнес Ксавьеро.
Слова прозвучали скорее как вопрос, а не как комплимент. Кэти поняла, что он имел в виду.
— Вы хотите сказать, что такое жилье не купишь на зарплату горничной, да?
Он пожал плечами:
— Откуда мне это знать? Я понятия не имею, сколько зарабатывает горничная.
Конечно, он не имеет понятия. Принцы ведь не получают зарплату, как обычные люди.
— Этот дом мне оставила двоюродная бабушка. Она воспитывала меня после смерти родителей… — Кэти замолкла. Наверное, беседу начинает и поддерживает принц, а на его вопросы полагается лишь односложно отвечать, не вдаваясь в подробности?
— Продолжай.
— Но вам неинтересно.
— Разве? После единственного сексуального опыта со мной ты уже можешь читать мои мысли?
Кэти покраснела. Какой он циник. Зачем так неприятно отзываться о том, что между ними было?
— Меня удерживает здесь коттедж, вернее, сад, — натянуто произнесла Кэти. — Я не представляю, что где-нибудь найду что-то красивее. И… садоводство. Это мое хобби… хотя в моем возрасте уместнее сказать, что мне просто нравится работать в саду.
— Некоторые считают, что это выглядит сексуально. Ну, когда женщина склоняется над клумбой, а руки у нее в земле.
— Да? — удивилась Кэти.
— Точно, — ответил Ксавьеро и внимательно посмотрел на нее — маленькие зубки покусывали пухлую нижнюю губу. Он улыбнулся. — У тебя разочарованный вид. Ты спрашиваешь себя: а почему он до сих пор меня не поцеловал?
— Ничего подобного, — возразила она.
Ксавьеро засмеялся:
— Учись не краснеть, когда говоришь неправду.
Она стала пунцовой.
— Я не…
— Да-да. У любовников не должно быть секретов друг от друга. Как ты думаешь, почему я тебя еще не поцеловал?
Как отстающая ученица, которую неожиданно вызвали к доске, Кэти угодливо ответила:
— Потому что вы не хотите, чтобы нас увидел и услышал шофер?
Ксавьеро прищелкнул языком. Какая же она приземленная. Но чего он ожидал? Она — самая обыкновенная женщина. Он покачал головой:
— Шофер ничего не слышит, потому что задняя часть машины звуконепроницаемая, а стоит нажать кнопку, как жалюзи закроют нас от любопытных. Я мог бы заняться с тобой любовью прямо сейчас, и никто кроме нас об этом не узнает. Я вижу, что тебе этого хочется. И мне хочется, но я не люблю торопиться. И мы приехали бы в клуб в смятой одежде, что плохо скажется на моей репутации.
«А на моей репутации?» — хотела спросить Кэти.
Но вслух произнесла:
— Я понимаю.
— Сомневаюсь. — Он потянулся к ней и намотал на палец шелковистый локон. — Сексуальный аппетит, Кэти, похож на обычный — его потребности надо удовлетворять соответствующим образом. Иногда — вот как у нас с тобой сегодня — голод настолько сильный, что следует насытиться мгновенно. В другое время предвкушение пира обостряет вкусовые ощущения, и это увеличивает удовольствие. — Глаза у него блестели. — Этот вечер может быть скучным — как и многие подобные сборища, — но вместо того, чтобы впасть в меланхолию, я тешу себя мыслью о том, чем займусь с тобой позже.
У Кэти пересохло во рту частично от желания, а частично от его самоуверенности.
— Это если я позволю вам, — ответила она.
Ксавьеро с улыбкой снисходительно смотрел на нее:
— О, позволишь. А теперь, маленькая горничная, иди-ка сюда и поцелуй меня.
— Но я думала…
— От любовниц не требуется думать — их таланты лежат в практической плоскости, — поправил ее он бархатным голосом. — Иди сюда. Сейчас. И поцелуй меня.
На мгновение Кэти замерла. От этих слов она почувствовала себя бессловесной куклой, которую легко можно обидеть.
«Не разумнее ли прямо сейчас выйти из машины… пока еще не поздно?»
Ксавьеро поедал ее глазами — его явно забавляло наблюдать ее внутреннюю борьбу.
Кэти уступила. Потянулась к нему и с жадностью припала к его губам. Ей было все равно, она забыла про гордость, совесть, репутацию и обиду. Хотелось только одного — находиться в его объятиях.
