– Все это, конечно, очень интересно, – говорят тебе члены комиссии. – Но как это может помочь решить наши насущные проблемы?
– Если бы вы могли мыслить более масштабно, – говоришь ты, и жизни твоих предков становятся такими четкими, что на мгновение ты даже перестаешь осознавать, где ты находишься. – Ведь когда-то нас тоже не было на этом корабле, – говоришь ты. – Когда-то наша жизнь была совершенно иной.
– Но сейчас-то она такая, как есть, – говорят члены комиссии, и с ними не поспоришь. Может быть, нужно было изучать не природу этого мира, а природу своей генетической памяти, добраться до ее истоков, выделить нужный ген и привить его каждому? Может быть тогда члены комиссии и смогли что-то понять? Или же сошли бы с ума, осознав незначительность своих жизней. Все может быть. Абсолютно все.
Десять поколений спустя. Восемнадцать войн спустя. Спустя расцвет и упадок и новое возрождение…
Корабль-мир движется по определенной траектории, которую можно предсказать. Любое движение можно предсказать, нужно лишь достаточно времени, сил и желания. Вот вам и еще одна загадка и еще одно решение. Причина и следствие. Следствие, которое ставит новый вопрос. А можно ли управлять исследуемым движением? Вопрос на шесть поколений, три войны и сто сорок витков моды и популярных культурных веяний.
– И если нам удастся изменить траекторию нашего корабля-мира, то мы сможем вернуться на планету, которую были вынуждены оставить много тысяч лет назад, – говорит профессор Сколза и дает тебе слово, чтобы ты рассказал о жизни, которую вы когда-то покинули. Созванный совет слушает и качает седыми головами.
– Насколько нам известно, – говорят они, – ни одна планета, которую мы встретили во время нашего движения, не является пригодной для жизни. – Ты рассказываешь им о «Феномене реинкарнации». – Ну, это до сих пор не удалось объяснить, – говорят они. – А, как вам известно, то, что не возможно объяснить, невозможно и доказать. – И они уходят. Уходить доживать свои короткие жизни.
* * *
– Какая, разница, куда лететь? – говоришь ты три генетических жизни спустя и ссылаешься на кризис веры и синдром безнадежности, охватившие мир. – Тем более, новые надежды смогут решить возникшие проблемы, которые сами собой, естественно не разрешатся. Людям нужно верить, – говоришь ты, а созванный совет говорит, что вариантом возрождения стремления к жизни может быть очередная война или грандиозный кризис, способный сплотить мир.
– Слишком много уже было войн и кризисов, – говоришь ты. – Любое решение, каким гениальным оно бы ни было, рано или поздно изживает себя, и требуются новые идеи и надежды. – И совет кивает и обещает рассмотреть выдвинутое предложение.
* * *
Какой-то ученый-неудачник, решивший, что раз ему не удалось прославиться в исследованиях и создании, увлекся проблемой остывающего ядра корабля-мира и сообщил, что согласно его теории, через пару тысяч лет, оно может остыть и ваша жизнь прекратится. Он говорил это и улыбался. Улыбался, потому что уже видел, как рухнет мир, отказавшийся признать его гениальность. Он умер в глубокой старости, но его мечта войти в историю, тем не менее, сбылась. Его доклад стал точкой отсчета обратного движения, потому что другого решения остывающего ядра, так и не удалось придумать. Вернуться к истокам. Вернуться на планету, которую некогда пришлось оставить. Хотя никто уже не знал, почему это пришлось сделать. Жизнь была здесь, а там был… Там было что-то лучшее. Люди всегда мечтают о чем-то лучшем. Тянутся к тому, чего не могут достать. И пока это верно, до тех пор будет вращаться этот мир. Вернее продолжать свое движение. И даже календарь древних поддакивает своими датами этим переменам…
К слову. Пророчество ученого-неудачника так и не сбылось. Ядро не остыло. Но вы достигли Земли. Только никто из вас уже не помнил, как называется эта планета. Даже тебя в энном витке реинкарнации, память подвела, и как бы ты ни пытался найти название, так и не смог. Короче, вы приближались к голубой планете и весь ваш мир объединялся в общем празднике. Вы выслали исследовательский корабль и стали готовить второе Великое Переселение. Но знаешь, в чем оказалась вся ирония этого путешествия? Нет. Земля не изменилась. Изменились вы. За долгие тысячелетия странствий в космическом пространстве вы эволюционировали согласно тому образу жизни, который вели. И Земля… И ваша родная планета, стала более не пригодной для жизни. Для вашей жизни. И в итоге вам ничего не осталось другого, кроме как лететь дальше. Лететь и составлять свой календарь, надеясь, что когда-нибудь вам встретится планета, на которой вы сможете остаться, отправив в долгое путешествие живущих там созданий. Не людей, а именно созданий. И они займут ваше место. И будут странствовать тысячелетия, повторяя прожитую вами жизнь, дополняя и изменяя ее. Может быть, они также когда-нибудь вернутся. И также, не смогут остаться. Такова уж эта странная бесконечная жизнь. И мы, к сожалению, всегда понимаем слишком поздно, ценность того, что оставлено нами позади. Слишком поздно, чтобы вернуться назад. Все меняется. Абсолютно все. И остается лишь память. Память, которая говорит тебе, что нужно двигаться вперед. Только вперед. Такова жизнь. Наша странная бесконечная жизнь…
