Джоан сразу направилась к холодильнику, налила стакан вина до краев, в два глотка осушила, снова наполнила и проглотила, налила в третий раз, опустошив бутылку. В хорошем опьянении проговорила громко и смело:
— Виктор, если ты еще тут, катись в задницу.
Посмотрела на дверь, выглянула в пустую прихожую. Взгляд не сфокусировался.
Еще хлебнула. Язык стал заплетаться.
— С-слышь, Виктор?..
Полное молчание.
Джоан икнула, сама перед собой извинилась, допила до конца.
До чего приятно надеть свою одежду после жуткого хлопчатобумажного комбинезона не по размеру в камере предварительного заключения!
Жутко хочется есть и еще чуть-чуть выпить. Слава богу, в холодильнике нашлась другая бутылка.
Через час она была пьяна в доску. С трудом поднялась в спальню по лестнице, разделась, почистила зубы, свалилась в постель. Спьяну не имеет никакого значения, что подушки и простыни пахнут Виктором. Джоан закрыла глаза и провалилась в сон.
Почти сразу проснулась от неслыханного храпа. Сжала пальцы в кулак, по привычке изо всех сил хрястнула Виктора. Кулак ударил в пустой матрас с его стороны.
Храп продолжается. Громче и громче.
Вдруг перепугавшись до смерти, она включила свет.
Ничего. Тишина.
Видно, приснилось. Погасив лампу, мгновенно услышала храп.
Снова зажгла свет, снова храп прекратился. Полежала с колотившимся сердцем, потом объявила:
— Ладно. Все ясно. Пойду в новую комнату. Храпи до опупения.
Завернулась в пуховое одеяло, зашлепала из спальни, крепко захлопнула дверь за собой, прошла через лестничную площадку в крошечную комнатушку и там тоже хлопнула дверью. Закрыла распахнутое окно, опустила новые жалюзи.
Выключила лампу на тумбочке, влезла на односпальную кровать, улеглась, пробормотала:
— Как любезно с твоей стороны, дорогой, затратить столько трудов на ремонт…
Чувствуется легкий миндальный запах. Очень приятный. Гораздо приятнее запаха Виктора.
Джоан медленно и неуклонно погружалась в сон. В очень глубокий сон.
Шаг за шагом, шаг за шагом.
