— Вы узнали голос?
— Нет. Мне показалось, что говорила служанка. У нее был сильный простонародный акцент. Я спросил, не потерпит ли это до завтра, однако меня умоляли поторопиться — завтра могло быть слишком поздно. Раздосадованный, я оделся и вышел из дома. Ночь была отвратительная: холодно и сыро. Мне еще повезло — я сразу поймал такси. Мы поехали по адресу, в кромешной темноте отыскать нужный дом стало целой проблемой. Это оказался небольшой коттедж, стоявший на отшибе, — к нему даже подъезда толком не было. Я оставил такси на дороге, в нескольких ярдах от дома, и попросил водителя дождаться меня, так как практически не надеялся отыскать другую машину в этом захолустье в столь позднее время.
Таксист запросил с меня кучу денег, однако согласился ждать в ответ на мое обещание, что я пробуду там недолго. Я пошел к дому. Сначала мне показалось, что в нем совершенно темно, но, подойдя поближе, я заметил слабый свет в одном из окон первого этажа. Я позвонил в дверь — безрезультатно. Никто не открывал, хотя звонок в прихожей так и надрывался. Я попытался стучать — никакого ответа. Холод становился пронизывающим. Я зажег спичку, чтобы убедиться, что не ошибся адресом, и тут заметил, что дверь чуть приоткрыта.
Я подумал, что служанка, звонившая мне, хлопочет возле своей больной госпожи и не может оставить ее, чтобы встретить меня у двери. Решив, что должен поспешить ей на помощь, я распахнул дверь и вошел. Прихожая была погружена во тьму, я наткнулся на стойку для зонтов, установленную при входе. Тут мне послышался слабый голос — он то ли звал меня, то ли стонал, и, когда мои глаза привыкли к темноте, я бросился вперед. Из двери комнаты, расположенной слева, пробивался тусклый свет.
— Это была та самая комната, в которой вы заметили свет, находясь снаружи?
— Думаю, что да. Я спросил, можно ли мне войти, и тихий, еле слышный голос ответил: «Пожалуйста, войдите». Я открыл дверь и прошел в комнату — это оказалась гостиная. В одном из углов стоял диван, на который, как мне показалось, в спешке были набросаны постельные принадлежности, чтобы его можно было использовать как кровать. На диване лежала женщина; больше в комнате никого не было.
Мне почти не удалось разглядеть ее. Гостиную освещала только крошечная масляная лампа с зеленым абажуром, защищавшим глаза больной от света. Угли в камине еле тлели. Тем не менее, я заметил, что голова и лицо женщины замотаны бинтами. Я протянул руку и нащупал выключатель, однако тут она сказала: «Пожалуйста, не включайте свет, он режет мне глаза».
— А как она увидела, что вы потянулись к выключателю?
— Ну, — сказал Тригг, — на самом деле она сказала это только тогда, когда я уже щелкнул им. Только ничего не произошло — свет не зажегся. Странно, правда?
— Да уж.
— Я решил, что лампочка перегорела или ее выкрутили из патрона. Тем не менее, я ничего не сказал и подошел поближе к постели. Она прошептала: «Вы нотариус?»
Я ответил «да» и спросил, чем могу ей помочь.
Она сказала: «Я попала в ужасную аварию. Дни мои сочтены. Я хочу как можно скорее составить завещание». Я спросил, почему она одна. Больная поспешно заверила меня, что при ней находится служанка, просто сейчас она отправилась за доктором. «Но, — сказал я, — разве она не могла просто позвонить? Нельзя же оставлять вас одну в таком состоянии?» «Мы не смогли дозвониться ни до одного врача, — отвечала больная, — но ничего страшного. Служанка скоро вернется. Давайте не будем тратить время. Я хочу оформить завещание». Она металась, хватала ртом воздух, и я подумал, что лучше будет не волновать ее и сделать так, как она хочет. Я придвинул стул к столику, на котором стояла лампа, достал свою Ручку и готовый бланк завещания, коим предусмотрительно запасся перед выходом, и объявил, что я к ее услугам.
Прежде чем начать, она попросила меня налить ей виски с содовой из сифона, который стоял на столике. Я подал ей напиток, она отхлебнула глоток — казалось, виски придало ей сил. Я поставил стакан так, чтобы она могла дотянуться до него, и, последовав ее приглашению, налил виски и себе. Это было очень кстати — как я уже говорил, на улице, да и в гостиной было страшно холодно. Я огляделся вокруг, поискал, нет ли поблизости корзины с углем, но ничего не обнаружил.
