— О да, вы совершенно правы. Он есть в справочнике?
— Нет, но я дам вам его номер.
— Большое спасибо. Простите, что я вас беспокою…
— Ну что вы, никакого беспокойства. — И Паркер ничтоже сумняшеся продиктовал ей телефон лорда Уимзи, что было весьма опрометчиво: ведь мнимая миссис Форрест немедля по справочнику установит, чей это номер на самом деле.
Дав отбой, Паркер сам позвонил по этому номеру.
— Слушайте, Уимзи, — сказал он, — я только что разговаривал с миссис Форрест. Она хотела написать вам. Адреса я не дал, но дал телефон, так что, если она позвонит и спросит мистера Темплтона, не забудьте, что это вы и есть.
— Чудненько! Любопытно, что понадобилось нашей прекрасной леди?
— Вероятно, она сообразила, что ее история была далека от совершенства, и решила внести в нее кое-какие поправки.
— Этак она запросто себя выдаст. Любой схематичный набросок всегда убедительнее тщательно проработанной картины.
— Согласен с вами.
— На самом деле, мне кажется, она сообразила, что Скотленд-Ярд навряд ли стал бы уделять столько внимания похождениям неверного мужа. И решила, что из такого мягкотелого дурня, как я, она, в отсутствие цербера-полицейского, запросто выжмет нужную ей информацию.
— Возможно. Тогда вы разбирайтесь с ней, а я пока займусь поисками того нотариуса.
— Задачка не из легких, не так ли?
— У меня есть одна идея, надеюсь, она сработает. Сообщу, если будут результаты.
Миссис Форрест позвонила спустя двадцать минут. Она изменила свое мнение: «Не сможете ли вы, мистер Темплтон, зайти ко мне этим вечером, часиков в девять, если это вас устроит? Мне хотелось бы поговорить с вами лично — я не могут доверить свою конфиденциальную информацию бумаге».
Мистер Темплтон с удовольствием принял ее приглашение. Этим вечером он совершенно свободен. Время его полностью устраивает. Он очень обязан миссис Форрест.
«Может быть, вы, мистер Темплтон, будете столь великодушны, что сохраните свой визит в тайне? Мистер Форрест и его ищейки все еще следят за мной, а соглашение о разводе должно быть подписано лишь в конце месяца. Мне сейчас совсем не нужны неприятности. Будет лучше, если вы доедете на метро до Бонд-стрит, а затем пешком дойдете до моего дома: если вы поедете на машине, ее придется оставить у подъезда, что вызовет подозрения, а если возьмете такси, то потом водитель сможет свидетельствовать против меня», — елейным голоском пояснила миссис Форрест.
Мистер Темплтон, как настоящий рыцарь, обещал последовать ее указаниям.
Миссис Форрест сказала, что будет ждать его в девять часов.
— Бантер!
— Да, милорд?
— Я ухожу. Меня просили не говорить куда, так что я не скажу. С другой стороны, мне не хотелось бы исчезнуть бесследно с лица земли — выражаясь фигурально, — поэтому я в запечатанном конверте оставляю адрес. Если я не вернусь до завтрашнего утра, меня можно будет считать свободным от моих обязательств, не так ли?
— Совершенно верно, милорд.
— Если по этому адресу меня не будет, думаю, придется поискать где-нибудь в другом месте — например, в Эппингском лесу или Уимблдон-Коммон.
— Очень хорошо, милорд.
— Кстати, вы сфотографировали отпечатки пальцев, которые я передал вам некоторое время назад?
— О да, милорд.
— Потому что, возможно, мистеру Паркеру они понадобятся для расследования, которое ему придется провести.
— Ясно, милорд.
— Это не имеет никакого отношения к моему сегодняшнему походу, вы понимаете?
— Безусловно, милорд.
— А сейчас принесите мне каталог Кристи. Я собираюсь пойти на аукцион, а потом пообедать в клубе.
И, выбросив из головы предстоящий визит, лорд Уимзи направил свои интеллектуальные и финансовые возможности на то, чтобы, повышая ставки, заставить раскошелиться своих оппонентов — задача, как нельзя лучше соответствовавшая его озорному настроению.
Питер — мистер Темплтон — честно выполнил данное обещание и пешком добрался до дома на Южной Одли-стрит. Как и в первый раз, миссис Форрест сама открыла Дверь. Тот факт, что у нее, по всей видимости, не было ни служанки, ни компаньонки, на первый взгляд показался ему весьма необычным. Однако затем лорд Уимзи решил, что наличие дуэньи хотя и оправдывало бы миссис Форрест в глазах общества, но при определенных обстоятельствах могло бы оказаться для нее губительным. Похоже, эта дама придерживалась вполне здравого принципа: никаких сообщников. Многие злоумышленники, вспомнилось ему, «погибли вотше, не сумев соблюсти правил простых — их не больше пяти».
