– Но ты его и не спрашивай.
– И все же мне придется все очень хорошо продумать. Съездить в Берлин – не за угол сходить. И я не думаю, что можно так спокойно пройти в Государственную Оперу и попросить профессора Тессари.
– Его может и не быть в городе.
– Так что для начала мне надо назначить с ним встречу, – продолжил Вольфганг свои размышления. Странно, ведь он говорил все это, чтобы казаться решительнее, чтобы не выглядеть тряпкой в глазах Свени, но пока он говорил, в его голове складывалось в единую картину все, что раньше было полной путаницей, словно план, который сам собой развивался в нужном направлении. Все, что ему оставалось, – это следовать за ходом собственных мыслей. В высшей степени примечательно. – Я могу поехать туда на поезде, это не так уж и дорого. Но ведь в Берлине мне надо будет где-нибудь переночевать. Придется навести какие-то справки. И проверить, сколько у меня отложено личных денег.
Впрочем, он и без проверки знал, что денег у него было совсем немного. План был более чем хорошим, но чтобы его осуществить, нужны были деньги. Он почувствовал, как мужество начало покидать его.
– У Ирены, – сказала Свеня. – Ты переночуешь у Ирены. Это одна из моих старших сводных сестер. Она живет в Берлине, и ты можешь поехать к ней.
Теперь уже Вольфганг вытаращил глаза от удивления:
– Серьезно?
– Конечно. Я сама часто туда езжу. Лео – ее муж – заведует собственной компьютерной фирмой и зарабатывает сказочно хорошо. У них четверо детей и большой красивый дом, с гостевыми комнатами и всем, чем надо. – Она задумалась, и ее нос опять очаровательно наморщился. – Ирена также может устроить тебе встречу с этим профессором, если я ее об этом попрошу. Я думаю, ей там будет гораздо проще это сделать. Я могла бы поехать с тобой, как ты думаешь? Со следующих выходных начинаются весенние каникулы. Как ты смотришь на то, чтобы поехать в Берлин вместе со мной?
– Как я смотрю?… – Вольфганг как будто бы очутился в прекрасном сне. – Это было бы просто круто!
– Ну хорошо, тогда я позвоню ей сегодня вечером и обо всем договорюсь. Лучше всего, прямо на следующую неделю.
– Уже, – почти вырвалось у Вольфганга, но он успел сдержаться и вместо этого заверить: – Просто потрясающе. Просто суперкласс. Правда. Давай так и сделаем.
В животе у него порхали бабочки, но ими он займется как-нибудь в другой раз.
– Профессора зовут Тессари, верно?
– Абсолютно верно, Тессари, – отважно кивнул Вольфганг. – Берлин, Государственная Опера.
Боже мой, во что он ввязался!
– Тессари, Государственная Опера, – повторила Свеня. – Запомнила.
А затем случилось что-то абсолютно невообразимое, а именно: одной рукой она отпустила руль своего велосипеда, чтобы взять Вольфганга за руку, потянулась к нему и быстро, словно молния…
Поцеловала!
Его!
Легко, словно перышко, поцеловала его в щеку.
И в тот же миг вскочила на свой велосипед и покатила прочь.
– Пока, – прокричала она, и еще: – До завтра.
И уехала. А Вольфганг остался стоять, приложив руку к щеке, и был так счастлив, как не был счастлив еще никогда в жизни.
Вольфганг летел домой как на крыльях, и только тяжелый кофр с виолончелью удерживал его на земле. Ну, или хотя бы так ему казалось. И еще ему казалось, что он улыбается как идиот, но, как ни удивительно, он ни капельки не переживал из-за этого. Свеня его поцеловала! Свеня была теперь его девушкой! Жизнь внезапно становилась прекрасна.
Так, что он оказался совсем неподготовленным к той грозе, которая разразилась над ним, стоило ему войти в дом и закрыть за собой входную дверь.
– Как ты смеешь говорить о том, чтобы оставить занятия по музыке?
Это был отец. Он стоял в дверях своего кабинета, без пиджака, без галстука, в наполовину расстегнутой рубашке, весь потный и с неестественно застывшим взглядом.
– Что, прости? – переспросил Вольфганг.
– Как ты смеешь СОМНЕВАТЬСЯ В СВОЕМ ТАЛАНТЕ? – Эти слова отец буквально прокричал так громко, что Вольфгангу показалось, что от этого крика закачалась крыша и затряслась земля под его ногами.
Вольфганг вздрогнул. Любой бы вздрогнул на его месте.
– Что? – прошептал он, снял кофр с виолончелью и выставил его перед собой, как будто собирался прикрываться им, словно щитом.
