— Стой! Стой! — воскликнул я, схватив занесенную для удара руку. — Я очнулся.
Тревога на ее очень симпатичной мордашке, сменилась радостью. Она ловко вскочила на ноги, поправив длинную чуть ниже колен юбку с большим разрезом спереди, под ней были кожаные штаны, плотно облегающие стройные ножки. Сапоги с маленьким каблучком и прямой меч в кожаных ножнах завершали образ первой встреченной мною жительницы Энрота.
— Слава Единому, — она осенила себя крестным знамением. — Я уже с ног сбилась, пока нашла вас господин.
— А я тут на солнышке задремал, — в свое оправдание улыбнулся я девушке.
— Шутите!? — нахмурилась красавица, скрестив руки на груди. — С самого утра вас ждем. Уже время к обеду, вот мать меня и отправила вам на встречу. Думала встречу молодого господина, а он в кустах лежит без чувств.
Я встал с земли, отряхивая прилипшие к штанам травинки. Оглянулся. Вокруг раскинулся пасторальный пейзаж. За спиной девушки, что оказалась ниже меня на полголовы, стояли высокие деревья с редким кустарником и густой листвой, из-за них доносилось лошадиное всхрапывание. Я очнулся на большом лугу с высокой изумрудной травой и яркими вкраплениями полевых цветов среди всего этого буйства зелени, вдали практически у самого горизонта виднелась цепь невысоких холмов.
— А ты кто? — вспоминаю о девушке и поворачиваюсь к ней.
— Кара, — она, приложив руку к сердцу, делает легкий поклон. — Твой оруженосец.
— Кто? — воскликнул я от удивления.
— Оруженосец, — повторяет Кара. — Что-то не так? — с заботой в голосе спросила девушка. — И где твой конь?
— Не помню, — пожал плечами в ответ и озираюсь по сторонам. Вот же я идиот. Все продумал, а ездовое животное забыл взять. — Ничего не помню. Когда уснул, вроде как все было, — придумываю на ходу.
— Ладно, вспомнить и в замке можно, — девушка махает рукой, приглашая следовать за ней.
— В замке? — иду за ней с опущенным ниже талии взглядом.
— Точнее в том, что от него осталось, — со вздохом отвечает Кара.
Пробрались сквозь кустарник, и вышли на дорогу. Нормальная такая для сельской местности широкая дорога, хорошо утрамбованная множеством ног, копыт и колес. К ближайшему от ее края деревцу, стоял привязанный конь. Вороной масти поджарый красавец.
Кара отвязала животное и знаком руки указала мне на седло. Я отрицательно мотнул головой.
— Давай сама полезай, — забирая уздечку из ее рук, тоном не терпящим возражений, отдаю ей распоряжение. — А я немного ноги разомну.
Под веселое щебетанье носящихся вокруг мелких птичек мы выдвинулись к моему будущему замку или к тому, что там от него осталось. Кара по дороге практически не замолкала, болтая без остановки мало отличаясь от порхающих рядом пернатых. Хорошо, что она имела приятный голос и слушать ее, было не обременительно для моих ушей. К тому же я узнал много для себя полезного.
Но начала Кара с легкой критики моего внешнего вида. Мол, странно очень, что выпускник духовной академии Ордена Защитников веры, щеголяет в цивильном наряде городского выскочки, а не носит длинные практичные одежды и полагающуюся любому инквизитору рясу или сюрко с символом Единого. Так я узнал, что согласно стартовому сценарию являюсь потомком старого и благородного рода и отец отправил меня на обучение к святошам, чтобы успешно отражать набеги нечисти и нести святое слово в массы. Только вот с год назад папаша мой пал в неравной схватке с ордой неизвестно откуда взявшихся орков, троллей и огров. Они разгромили армию старого барона и почти разрушили некогда величественный замок. От полного уничтожения мое родовое гнездо спасли подоспевшие легионы Империи Золотого Грифона.
Налогом разоренное баронство император облагать не стал. Мужики полегли на полях сражений, крестьяне новых рекрутов давать отказались, а после и вовсе от барской руки отошли, господин то помер, кому теперь служить? Да и спросит кто?
В замке сейчас мать Кары всеми делами руководит, вместо скоропостижно почившего от дубины тролля старого управляющего. Из бойцов остался небольшой отряд из старых ветеранов, что оставались верны данной барону присяге. Прелат Агафон да рыцарь Лиона, вот и все руководство, что осталось на развалинах когда-то богатого баронства.
