Кади взял меня за руку, и мы пошли к тому дому; он находился по соседству с домом шейха, был устлан коврами и снабжен всем необходимым. Потом слуга принес из дома шейха еду, и вместе с ним явился один из визирей государя, отвечающий за благоустройство гостей. Визирь сказал: „Государь наш приветствует вас и говорит вам: 'Добро пожаловать!'“ Тут он разложил яства, и мы поели…
Мы пробыли там три дня; трижды в день нам приносили еду — таков их обычай. Когда же наступил четвертый день, а это была пятница, ко мне пришли кади, талибы и один из визирей шейха и принесли мне одеяние. Их одежда — юбка в виде набедренной повязки, которую мужчина закрепляет на талии вместо шаровар, коих они не знают; накидка из египетской льняной ткани с каймой; широкий балахон из иерусалимской ткани на подкладке и египетский тюрбан с каймою. Спутникам моим принесли подобающие им одежды. Мы пошли в соборную мечеть и молились там за решетчатой перегородкой. Когда из двери загородки вышел шейх, мы вместе с кади его приветствовали; он ответил: „Добро пожаловать!“ — и заговорил с кади на их родном языке. А потом сказал мне по-арабски: „Добро пожаловать, ты почтил нашу страну и порадовал нас!“
Шейх вышел во двор мечети, стал над могилою родителя своего (он погребен там), прочел суру из Корана и призвал благословение на покойного. Потом пришли визири, эмиры и военачальники и приветствовали государя. Их обычай приветствовать похож на обычай жителей Йемена: человек касается земли указательным пальцем, потом возлагает его на голову, говоря: „Аллах да продлит величие твое!“
Затем шейх вышел из дверей мечети, надел свои сандалии и велел обуться кади и мне. Он пошел пешком к своему жилищу (оно неподалеку от мечети), а все остальные шли босиком. Над головой шейха подняли четыре цветных шелковых зонта; и на верхушке каждого зонта было изображение птицы из золота. Одеждой государя в тот день был балахон из зеленой иерусалимской ткани, а под ним красивое одеяние из египетской парчи. На шейхе была надета шелковая юбка, на голове же большой тюрбан. Музыканты били в барабаны, трубили в трубы и рожки. Эмиры шли впереди и позади него, а кади, факихы и шерифы — вместе с ним.
В таком порядке государь вошел в помещение совета. Визири, эмиры и военачальники сели на стоявшие там возвышения, а для кади расстелили ковер, на который, кроме него, опустились только факихи и шерифы. Так они оставались до послеполуденной молитвы. Когда же они ее совершили вместе с шейхом, явилось все войско и построилось рядами в соответствии со своими рангами. Тут ударили в барабаны, заиграли на рожках, трубах и флейтах. При исполнении этой музыки никто не шевелился и не двигался, а тот, кто шел, замирал на месте.
А когда кончили играть военную музыку, люди приветствовали государя своими перстами так, как мы это рассказали, и удалились. Таков обычай их по пятницам».
Ибн Баттута не указывает, сколько времени он провел у гостеприимных сомалийцев. Пользуясь косвенными данными, ученые высчитали, что около двух-трех недель. Этого было, очевидно, вполне достаточно для купцов, чтобы продать привезенные ими товары и, пополнив свои запасы предметами местного рынка, продолжить свой путь дальше, на юг.
Путешествие вдоль побережья Восточной Африки продолжалось до конца апреля. За это время Ибн Баттута сделал немало важных наблюдений о городах Момбаса и Кильва. Ввиду скудости сведений об этих местах значение сообщений Ибн Баттуты трудно переоценить. Арабская летопись «История Кильвы» и более поздний португальский источник «Хроника царей Кильвы» полны хронологических неувязок и фактических ошибок. Восточно-африканские новеллы Ибн Баттуты отличаются большей точностью. По ним ученые восстановили многие события и даты, казавшиеся им сомнительными.
В Кильве Ибн Баттуте пришлось в полном смысле слова «ждать у моря погоды». Тронуться в обратный путь он мог лишь с началом юго-западных муссонов, то есть не ранее первых чисел мая. При попутном ветре судно шло к берегам Аравии около двух месяцев.
В конце июня 1331 года Ибн Баттута прибыл в До-Фар. Благодаря регулярным морским сообщениям и хорошо налаженной торговле близость Индии чувствуется здесь как в никакой другом месте. В Дофаре на каждом шагу звучит индийская речь, лавки завалены индийскими товарами, основную еду дофарцев — рис привозят из Индии, и даже хлопчатобумажные набедренные повязки выканы на Малабарском побережье.
