Мучило сильное любопытство и волнение, внутри все трепетало, но снять повязку или хоть что-то подсмотреть мне не дали.
– Калеб, ну куда мы летим?
– Не скажу.
– Ну пожалуйста!
– Потерпи, испортишь сюрприз.
Наконец мы приземлились, и меня снова куда-то повели. Дорога, пол, ступеньки и чьи-то руки, в которые меня бесцеремонно сунули.
– Калеб? – тревожно выдохнула я.
– Помни о своем обещании!
А следом шаги и захлопнувшаяся дверь.
В то же мгновение я сорвала повязку и увидела перед собой Еву, а за ее спиной еще несколько женщин-бразильянок.
– Что здесь происходит? – настороженно спросила я у единственного знакомого человека.
– Ты выходишь замуж! – радостно ответила Ева.
Пока я стояла в ступоре, осознавая, что Калеб затеял все это всерьез, меня взяли в оборот и начали готовить к церемонии.
Мои запоздалые возражения никого не впечатлили. Сначала меня накрасили, потом облачили в красивое белое платье и фату, закрепленную красивым гребнем.
А вот мне было очень интересно, как Калеб обойдет тот момент, что я православная, а он католик, но после того, как мне раз пять напомнили о собственном обещании, я уже послушно выполняла все команды.
Ева проводила меня до церкви, я поднялась по ступенькам, а едва открылись двери, как зазвучала чудесная фортепианная музыка. Мелодия лилась, поднимаясь кверху и создавая волшебную атмосферу, а я шла и не могла отвести взгляд от ждущего меня впереди мужчины. Мужчины, который стал моей жизнью, стал частью меня и тем, ради кого каждый день бьется мое сердце.
Священника не было, были лишь клятвы, которые мы принесли друг другу, и гражданский регистратор, который без проблем соединил нас узами брака. Калеб предоставил ему для этого все нужные документы.
Но в тот момент я ни о чем таком думать не могла. Калеб целовал меня, а мне хотелось прижаться к нему как можно теснее и остаться вот так, соединенными, до конца наших дней.
Поцелуй прервали аплодисменты, они заставили нас оторваться друг от друга и обратить внимание на гостей. На ближайшей лавочке сидела и, не жалея ладоней, хлопала нам наша команда, все те, кто сопровождал нас в эти трудные дни и встречал на равных с нами опасность.
Подхватив меня на руки, мой муж крикнул одно слово:
– Гуляем!
* * *
– Калеб, не волнуйся. Когда ты приходил с визитом к нам домой в первый раз, я не заметила в тебе подобного трепета. Что сейчас-то не так?
Мы как раз подлетали к дому моих родителей.
– Раньше я не был твоим женихом. Что, если они не одобрят наш брак? Ведь я – никто, ни семьи, ни происхождения…
– Не считая нескольких миллионов в банке.
– Это другое. Вряд ли за деньги высший свет простит мне мое плебейское происхождение.
– Уверяю тебя, за деньги свет простит тебе все, что угодно, кроме пренебрежения им самим. А сейчас мы тебя продемонстрируем, я похвалюсь, и мы улетим на несколько дней в отпуск.
– Ты меня сейчас утешить пытаешься?
– Не получается?
– Нет.
Выбравшись из машины, Родригес помог выйти мне. Оказавшись на твердой земле, я обхватило его лицо руками.
– Послушай меня. Раз дедушка и бабушка тебя одобрили, значит, опасаться тебе нечего, семья примет мой выбор. А вообще, просто будь собой, и все. Тебя невозможно не полюбить.
На губах Калеба появилась улыбка, и я потащила его к двери.
Дверь распахнула мама, и – дежавю – стал слышен детский визг со второго этажа.
Я в ужасе посмотрела за плечо родительницы.
– Добрый день, мама. У нас что, гостит вся семья?
– Здравствуй, Вера. Калеб, – ответила матушка, отступая назад и пропуская нас. – Конечно, все приехали. Ты же замуж выходишь!
Калеб нервно сглотнул.
– Вы ведь всерьез решили жениться на моей дочери? – повернулась она уже к Калебу.
– Ма!
– Вообще-то уже женился, – твердо ответил Родригес.
– Как, без семьи?! – вознегодовала мама.
– Мы еще не праздновали! – успела вставить я.
– Хорошо хоть, праздника не лишили. Я займусь организацией!
Мы оба закивали.
– Замечательно! Пойдемте за стол. Калеб, я говорила, что вам надо лучше питаться? Вы очень худой.
Улыбнувшись друг другу, мы стали раздеваться.
– Калеб, пойдем… – начала я, как только мы разоблачились, но тут в холл вышел отец.
