На стук никто не ответил, но дверная перепонка подалась под ее пальцами и лопнула. Варя целую секунду думала, а потом шагнула в каюту. Каюта была невелика — комната и спальня. В комнате стоял стол-пульт с кучей экранов, а за переборкой — откидная кровать. Большая. Двухспальная.
До последней секунды Варя не знала, как ей себя вести, но тут перепонка снова подалась, и в каюту вошла Дана. Кутейщикова выглянула из спального отсека и сказала:
— Привет…
Ситтель. нисколько не удивившись, помахала ей рукой, зарастила перепонку и отправилась в душ.
— Ты уже мылась? — спросила она. — Я прокоптилась, как шашлык!
Она долго плескалась под душем, а Варя все это время сидела на кровати и вздрагивала от корабельных шумов.
Наконец Дана вышла, полотенцем вытирая мокрые волосы. Она была голая, и это Варю почему-то обидело.
— Чего ты ждешь? — удивилась Дана. — Иди мойся! Виктор скоро придет.
— А… как? — растерялась Варя.
— А так! Ладно, ладно, сегодня ты первая!
Ничего окончательно не решив, совершенно запутавшись в переживаниях, Кутейщикова скрылась в душевой кабине. Использовав три водных лимита, она вышла со спокойным сердцем, решив перевалить проблему выбора на плечи Виктора.
Дана уже лежала на кровати, одну руку положив на крутой изгиб бедра, другой подперев голову.
— Ложись, — похлопала Дана по постели. — Я только сейчас поняла, до чего ж устала…
Варя отряхнула волосы и легла, закинув руки за голову и чувствуя, как соски набухают и твердеют.
— Я не знаю, как поступить правильно, — призналась она.
— Думаешь, я знаю? — фыркнула Дана. — Тсс!
Чмокнула перепонка — это вернулся хозяин каюты.
— Жизнь моя! — с чувством произнес Середа. — Иль ты приснилась мне, зараза?
Варя, сдерживая дыхание, слушала, как Виктор раздевается, швыряя вещи в утилизатор, потом полилась вода в душе. Она вздохнула. А вдруг он меня выгонит?! Да нет, с чего бы? Ну, вредная была… Но не наказывать же за это!
Вода в душевой стихла, девушка с замиранием прислушивалась — вот Виктор вытирается… Вот он причесывается перед зеркалом… Идет сюда!
Стук сердца заглушал шаги. В спальню вошел Виктор, голый, мускулистый, с мокрыми, гладко прилизанными волосами. Он резко обернулся, почуяв чье-то присутствие, и растерялся, обнаружив сразу двух прелестниц.
— Привет… — прошептала Варя.
— Приве-ет! — пропела Дана.
— Привет, — сказал Виктор.
Он забрался на кровать, наклонился и поцеловал — сначала Варю, потом Дану. Варвара протянула к нему руки, обняла и прижалась к нему.
Что изменилось? Она не понимала. Почему все стало другим? Ответа не было. Но она и не искала его сейчас — и без того ей было хорошо.
— Я… — выговорил Виктор, задыхаясь. — Люблю тебя!
— Я тоже… — прошептала Кутейщикова, с изумлением понимая, что говорит истинную правду.
Глава 26
ОПЕРАЦИЯ «ЗЕРКАЛО»
Кончилась осень. Москву завалило снегом — это было необычно, сугробы лежали на улицах, оттеняя черные развалины. Сверху Москва больше смахивала не на мегаполис, а на систему поселков, но раны постепенно затягивались. Пройдет время, и Теплый Стан сольется с Перово и Люблино, со всеми очажками недобитого города.
Резиденцию Верховного координатора перенесли в здание Всемирного Совета. Сначала все убрали, проветрили, продезинфицировали и перенесли. Середа любил бродить по громадному зданию, заглядывать в огромные залы, где поселилось эхо. Места здесь хватало, чтобы разместить бездомных москвичей, и потихоньку конгресс-холлы на пять тысяч мест заполнялись спальными мешками, киберкухнями, ревом мелюзги и криками детворы постарше. А Координатору в поисках тишины и покоя приходилось возноситься на самый верх, под своды обзорных площадок. Там только ветер свистел, навевая грусть и способствуя плавному течению мыслей. Оттуда, с полуторакилометровой высоты, хорошо была видна Москва. Люди упорно восстанавливали древнюю столицу Евразии. Правда, из Города Совета удавалось рассмотреть лишь тяжелые машины — оранжевыми букашками ползали они по снегу, оставляя за собой гладкие черные полосы. Это были первые следы возрождения.
…В одном из залов Совета смонтировали персональную станцию Д-связи, здесь-то Координатор и находился с самого утра.
