— Павел Петрович, поступаю в ваше распоряжение добровольным гидом, — предложил Анатолий Платов. — Я покажу вам Принеманск, и вы поблагодарите судьбу в облике Центрального Комитета, которая вас сюда направила.
— Правда, вам нравится Принеманск, Анатолий Александрович?
— Любопытный город.
— Красивее вашего Ярославля?
— Сам-то я родом из Старой Русы, институт журналистики кончал в Ленинграде, потом уже работал в Ярославле.
— Тогда ваш отзыв о Принеманске особенно дорог. Можете сравнивать.
— С Ленинградом? Нет, Павел Петрович, я не ищу в Принеманске уголков, напоминающих другие города. Меня увлекает своеобразие города, его несхожесть с другими.
— Развалины всюду похожи друг на друга… Впрочем, охотно принимаю ваше предложение. В облисполкоме свидание мне назначили на двенадцать. Времени уйма.
Город, залитый яркими лучами солнца, сегодня показался более привлекательным, чем вчера. По проспекту дошли до высокой башни, застывшей в карауле у колонн собора. За ним виднелся высокий холм, заросший кленами. На его вершине краснели руины какого-то замка. Платов, не спрашивая согласия, вел по местам, которые, видно, полюбились ему. Через деревянный узкий мостик перешли на другой берег маленькой речки, по тропинке, круто взбегающей вверх, поднялись к вершине холма. Это была не та гора, что виднелась с соборной площади. Развалины замка теперь оказались под ногами.
— Ну как, нравится? — спросил Платов. В голосе его чувствовалось такое удовлетворение, как будто он был автором чудесной панорамы, открывшейся нашему взгляду.
— Действительно, любопытный город, — признался я.
— Смотрите, эти взметнувшиеся к небу купола костела напоминают мачты корабля?
— Признаться, не очень.
— Мне хочется их зарисовать, я вижу их плывущими по волнам.
— А вы рисуете?
— Немного.
Я обрадовался, что Платов рисует, и попросил его подумать, как лучше изобразить название нашей газеты. Предложение первого секретаря назвать газету «Заря Немана» ему понравилось.
В это утро Анатолий Александрович показался мне совсем не похожим на того парня с петушиным гребнем, который рассказывал вчера, как пятаком опечатывал пустые квартиры. Он, оказывается, человек любознательный. Приехал в Принеманск всего на несколько дней раньше моего, а о городе уже мог сообщить много интересного, — не легенд, которые выкопала со страниц старинных книг Ирина Ильинична, а об увиденном собственными глазами или услышанном из уст старожилов Принеманска. Когда же я задал вопрос о товарищах, которые вместе с ним приехали в Принеманск, от прямого ответа уклонился.
— Люди как люди, сами увидите.
— Человек лучше всего раскрывается в деле, — согласился я.
Когда возвращались в гостиницу, Платов вспомнил об опечатанных квартирах. Он посоветовал получить резолюцию заместителя председателя облисполкома, чтобы эти квартиры закрепили за редакцией. Оказывается, у него уже был напечатан список адресов квартир, на которые мы претендуем.
— Значит, ордера все-таки понадобятся, — не без злорадства констатировал я.
— А как же? Но если вы придете без адресов, ничего не получите. Это факт.
Я предложил зайти в одну из квартир, указанных в списке Платова. Время еще есть. Анатолий охотно согласился.
Узкая улочка, каких много в старом городе. За высоким забором двор-колодец. Поднимаемся по деревянной лестнице на второй этаж. Платов уверенно направляется к двери, обитой черным дерматином.
— Вот здесь, — произносит он. — Странно. Где же печать?
Мне остается только разделить его недоумение.
— Может быть, вы спутали номер квартиры? — высказываю я предположение.
— Нет, все точно…
Словно торопясь рассеять наше недоумение, из квартиры выходит женщина в защитной гимнастерке, но без погон. Она интересуется, кого мы ищем. Анатолий неуверенно объясняет:
— Видите ли, эта квартира предназначалась…
— Кому это там еще предназначалась, — перебивает женщина. — Я ее заняла… Сама живу и трех солдатских сирот при себе содержу.
— Да, но все-таки… На двери была печать…
— Зря сургуч расходовали, — беззлобно ответила женщина, — отодрала вашу печать, отмыла дверь. Мне горсовет ордер выдал. Интересуетесь?
