Казалось, содрогнулся весь Меркурий.
Бурля вязкими водоворотами, из трещины хлынули потоки лавы. Гора осела и частично обрушилась в образовавшийся провал. Михаил почти бессознательно включил антигравитаторы. Но все же меркуроход с невероятной силой ударился о выступ скалы. Не выдержав удара, с пронзительным лязгом отскочила крышка люка, башня наполнилась пеплом. Соколов услыхал сдавленный возглас Ауры. Обернувшись, увидел, что она судорожно цепляется одной рукой за край люка: ее тело было уже за бортом. Меркуроход, покачиваясь, висел над самым краем бездонного провала, зацепившись за камни аварийными лапами. Михаил понял, что Аура сейчас полетит вниз, в пропасть, куда низвергались лавовые потоки... Он успел удержать ее на весу одной рукой. В следующее мгновение втащил в башню, захлопнул люк... Антигравитаторы уже набрали необходимую мощность и плавно приподняли машину на высоту нескольких метров.
...Совсем близко он увидел глаза, наполненные ужасом. Она судорожно рыдала:
- О-о!.. Как это было страшно...
- Пустяки! Ты не ушиблась? - он внезапно привлек ее к себе.
Аура медленно приходила в себя и бессознательно отстранялась, но он не отпускал. Она вздохнула, затихла, положила ему голову на грудь. Так они сидели и молчали, пока робот не довел меркуроход до цели.
...Через два дня Аура улетала обратно в Эвенкор. Михаилу было грустно, хотя он старался и не показывать этого.
- Ты еще вернешься в ГАДЭМ? - спросил он.
- Да, вместе с Всеволодом. - Она задумчиво поглядела на него.
- Я буду ждать,- сказал Михаил.
Она промолчала. Потом, уже поднявшись к люку рейсовой ракеты, обернулась и с улыбкой помахала рукой...
- Пора, малыш,- прогудел над его ухом Кедров. Михаил вздрогнул, встал, начал собирать приборы.
...К исходу "дня" они благополучно достигли равнины ГАДЭМа. Михаил сразу заметил необычное оживление. На космодроме стояли два пассажирских лайнера.
- Еще кто-то прибыл, - сказал он, стараясь разглядеть длинную цепочку людей в скафандрах, тянувшуюся к диспетчерской башне.
- Биокибернетики, - равнодушно ответил Кедров, думая о чем-то другом. Они входят в группу запуска Космотрона.
- Биокибернетики? - переспросил Михаил.- Значит... - он замолчал.
- Да, - закончил за него Кедров. - И Аура тоже.
Михаилу очень хотелось пойти туда, к ней.. Но, поглядев на спокойного, отрешенного от всего Кедрова, он не сдвинулся с места. Кедров направил машину прямо к Главной башне, где должны были находиться и члены Совета Энергии. Едва войдя в зал, Михаил понял, что здесь уже известно об успешном дебюте Универсона.
Борак подошел к Кедрову, протянул руку:
- Рад за тебя, коллега. Совет формально не имеет теперь никаких возражений. Можно испытывать Космотрон. Поздравляю.
Однако его слова плохо вязались с разочарованным выражением лица.
- Говоришь, формально? - сказал Кедров. - А на деле?..
Борак развел руками:
- Истинный ученый должен сомневаться до конца. Возможны любые случайности. Мы живем в вероятностной Вселенной.
- Вероятность и случайность - не одно и то же, - заметил Кедров.
- Не спорю, - охотно согласился Борак. - Однако...
Он не досказал свою мысль и язвительно улыбнулся. ...Чем ближе подходил день пуска Космотрона, тем напряженней бился пульс жизни ГАДЭМа. Михаил окунулся в гущу самых неотложных дел. Он вынужден был тянуться из последних сил, чтобы не отставать от Кедрова, энергия которого подавляла и изумляла его. То они корпели над уточнением программы разгона протонов; то вместе с Данном, как одержимые, мчались на Станцию Космосвязи - вести очередные переговоры с Титаном, где готовился к пуску аналогичный Космотрон; то часами бродили в лабиринтах Концевого Параболоида, вместе с армией инженеров и наладчиков выверяя тончайшие механизмы синхронности. Временами Михаил забывал даже о том, что Аура здесь, в главной диспетчерской. Несколько раз заговаривал о ней с Кедровым, но тот словно не понимал, о чем идет речь. Сжигаемый лихорадкой последних приготовлений, Кедров был похож в эти дни на сомнамбулу. Подчиняясь его неукротимой энергии, ворочалась вся эта громадная масса людей, механизмов, автоматов, хотя формально ею управляли Дайн, Цыба, Соколов и тысячи их товарищей.
