Стараясь не смеяться над глупыми страхами, я поднялась на третий этаж. Остановившись, прислушалась.
За окном весело пели птицы, где-то поскрипывала старая доска. Мирные, понятные звуки.
Удобнее перехватив скалку, вошла в темный коридор – маглампы снова не включились с приближением человека, пришлось запустить несколько световых «стрекоз».
Неизвестность хуже, чем явная угроза. Лучше сражаться, чем подавлять страх и прятаться.
Подбодрив себя общеизвестной мудростью, я открыла дверь первой комнаты слева.
Удачно. Сразу наткнулась на захламленную спальню, выполнявшую роль склада. На столе, полках шкафа и вообще всех горизонтальных поверхностях лежали, а точнее, валялись колбасы, копчености, сыры, сухари и конфеты. Часть продуктов выглядела надкусанной, и я сейчас не о мышиных следах говорю. Кто-то вгрызался в окорока со звериной ненасытностью. Пахло дымком и какими-то специями, что неудивительно с таким количеством мясного.
Зачем кто-то устроил кладовую на третьем этаже? И кто все это обглодал? Судя по следам пыли на полу и плесени на скоропортящихся продуктах, сюда заходили не вчера.
Напряжение отпустило. Если кто-то и прятался на третьем этаже, это было давно.
Перстень на руке потяжелел. Я торопливо сняла его – и в комнате раздался уверенный голос кромешника:
– Добрый день, Виола! Извините, что не мог уделить вам внимание утром, я был занят.
– Разумеется, лорд Глау, я все понимаю.
Почему он решил, что я не слышала женский смех? Я временами порывистая и глупая, но точно не глухая. Слух достаточно тонкий, как и у всех в семье. Родные шутят, что это сказалось наследие основателя рода Джун, того самого оборотня, прибывшего из-за океана.
– Также, Виола, прошу прощения за свою забывчивость: я не сказал, что не ем утром и днем дома, должность обязывает в это время находиться в резиденции ордена или выполнять особые поручения императора.
Ух, сколько пафоса в голосе!
– Но аппетит у меня хороший, пожалуй, даже зверский. – Я отчетливо расслышала смешок. – Поэтому я не откажусь от вкусного ужина.
О да, вечером он едой не пренебрегает.
– И еще один момент: я не поставил вас в известность о лекарстве, которое принимаю на ночь. – Голос кромешника стал озабоченным. – У меня сильнейшая бессонница, я не засыпаю без своего эликсира, поэтому прошу добавлять его в мой чай вечером – одна большая ложка на чашку.
Глау говорил быстро, отрывисто, словно смущался, что имеет слабости, как обычный человек.
– Два зеленых флакона вы найдете в кухонном шкафу возле окна. Сейчас я прощаюсь, но в скором времени вернусь в поместье, и не с пустыми руками – я лечу в Латорию, госпожа Джун, привезу новости.
Я обрадовалась, но решила спросить о насущном:
– Лорд Глау, я поднялась на третий и…
Не позволив мне вставить и слова, кромешник разорвал связь. Я только-только открыла рот, как – раз! – уже разговариваю сама с собой. Какой вежливый, безупречно вежливый темный лорд!
Машинально, думая о разговоре, я открыла дверь следующей комнаты – и отшатнулась. От неожиданности, не от страха.
С потолка свисала серебристая паутина. В центре стояли манекены – голые и в одежде. В первую секунду я подумала, что они живые, поэтому едва не сделала ноги. И только ступор остановил бегство, и я смогла оглядеться и понять, что мне ничего не грозит.
Несколько минут потребовалось, чтобы понять, что здесь создавали.
Одежду из паутины серебрянки. Да-да! Судя по сиянию, паутинная нить переплетена с обычной. А еще от одежды на манекенах фонило сильной магией.
Что же здесь создавал бывший хозяин дома? Какую-то особенную одежду, определенно. Жаль, что не закончил.
Я подошла к крайнему манекену. Каркас платья – всего, а не только юбки-колокола – обозначен жесткими полосами, часть которых покрыта блестящей нежно-фиолетовой паутиной. Интересная ткань. Как маг добился подобного эффекта? Как заставил серебрянку смешать паутину с другой нитью?
Не удержавшись, провела ладонью по лифу. Гладкая, приятная на ощупь ткань, и не скажешь, что ее сплел паук. Если бы я не видела шныряющую по дому серебрянку и паутину в углу, и не догадалась бы.
