— Тормозить учись, раззява, — Сонин смех рассыпался маленькими шариками между стен и раскатился в разные стороны, — так и в ловушку влететь можешь.
— В какую еще ловушку? — я невольно поежился. Вот ёжиться оказалось проще простого: хоть совсем съежься, до самой последней молекулы — никаких проблем.
— Известно в какую — во временную. Эйнштейн, бродяга, понастроил ловушек по всем Стенам, а сам взял да и пропал. Сумасшедший старикан! Со временем в прятки играл, как с дитем глупым. Но, видно, доигрался. Пропал — и нет его. А жаль, — неожиданно вздохнула Соня, — он так умел ухаживать… Интересно, а где у вас тут ближайший клад?
— А зачем нам клад? Корнелиуса на него выманивать?
Соня странно посмотрела на меня и неожиданно заявила:
— Димыч, ты — гений! Про клад-то я просто так ляпнула. Но… но это идея! Корнелиус, собака латинская, клад и сквозь стену почует!
3.
За три месяца, которые я провел По Ту Сторону, я научился:
— избегать ловушек старины Эйнштейна;
— завязывать нужные знакомства в новом для себя мире;
— путешествовать между домами;
— не обращать внимания на жильцов, что бы они ни творили, — и без меня маньяков среди стенцев хватает;
— искать клады;
— смотреть влюбленными глазами на Соню. Это, правда, как-то само получилось. Безо всякого обучения.
Вот чему я так и не смог научиться, так это выбивать гвозди. Если вы думаете, что это легко — попробуйте как-нибудь сами!
И однажды, когда закат уже ложился оранжевой краской поверх желтеющих тополиных листьев, мы притащили найденный клад в мою бывшую квартиру. Как ни странно, Корнелиус никуда не уехал. Расхаживал, злой и хмурый, в моем халате по комнате и что-то тихо бурчал себе под нос.
— Не может быть! — неожиданно вскричал он, и мы с Соней даже отпрянули от стены. — Не может такого быть! Это всё камни, будь они неладны! Неправильные камни неправильного клада. За-ча-ро-ван-ные!
Маг подошел к тяжелому ларцу, стоявшему на журнальном столике и раздраженно опрокинул его на пол. По полу разлетелись большие крупные жемчужины, драгоценные камни, старинные золотые монеты… Внезапно Корнелиус застыл и обернулся к стене.
— Почувствовал, — прошептала Соня. — Как только он коснется стены, я скажу обратку.
— Какую обратку?
— Тихо! Человека, который заманил тебя в Стены, можно вернуть обратным заклинанием. А самому вернуться в реальный мир.
Корнелиус подошел к стене и стал внимательно всматриваться в нее. Ноздри его раздувались, словно у ищейки, а руки жадно дрожали. Наконец, он словно во сне протянул руку и дотронулся до стены. В то же мгновение Соня громко выкрикнула длинное незнакомое слово, а Корнелиус испуганно дернулся назад. Но он опоздал: его рука уже прилипла к стене, а невидимая прозрачная пленка, отделявшая нас от реального мира, бесшумно порвалась, и из комнаты густым потоком потек теплый воздух. Как непередаваемо хорошо чувствовать тепло и… жизнь!
— Держи его! — заорала на меня Соня, и я тут же вцепился в мага.
Корнелиус сопротивлялся отчаянно, но Тени сильнее человека: мы постепенно втягивали его в стену.
— Куда Эйнштейна подевал, жмурик недоделанный?! — Сонина рука ухватила Корнелиуса за горло, и он неразборчиво захрипел.
— Да здесь я, здесь! — раздался рядом с нами незнакомый веселый голос, и в тот же миг Корнелиус от сильного толчка влетел в Стены, а наши тени кто-то подхватил и втащил в Мир. В наш мир!
4.
Мы сидели с Соней прямо на полу и во все глаза смотрели друг на друга. Рядом неторопливо расхаживал по комнате Альберт Эйнштейн, хитро улыбался и рассказывал свою историю:
— К тому моменту, когда Корнелиус сумел выбраться. я немного опоздал, — говорил он. — Но у меня был запасной план: я просто изолировал эту квартиру от Времени. Не очень сложный фокус, если разобраться. Внутри был 21-й век, работал телевизор и электроплита. Из крана текла вода. Шкаф оказался под завязку забит мясными консервами и крупами. Зачем вам, кстати, столько?
— Да это приятель оставил… Некуда разгрузить было, — ответил я, не отрывая глаз от Сони.
— Ну вот… — продолжил старина Альберт, — а за окном стояло начало 20 века. И преодолеть этот парадокс Корнелиусу оказалось не под силу.
